Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

«Ценностная» привязка системы коллективной безопасности указывает на ее зависимость от англосаксонского ядра глобального управления, которое, в свою очередь, контролирует основные институты всех его семи уровней — от лондонского «Chatem House» и вашингтонского СМО до Социнтерна, НПО и других субъектов «глобального гражданского общества».

Во-вторых, ноябрьский саммит «Группы двадцати» в Сеуле, утвердивший реформу МВФ с переходом к «сеульскому консенсусу», и ноябрьский же лиссабонский саммит НАТО, принявший Стратегическую концепцию этого блока, — звенья одной цепи, события, объединенные единой логикой, обеспечивающей формирование упоминавшегося нами глобального сетевого субъекта власти. «Теневой» центр, отражением которого в публичной сфере служат «восьмерка», «двадцатка» и другие связанные с ними структуры, находится в окормленном «обновленным» нацизмом англосаксонском ядре Запада и формирует стратегию этого субъекта. Реализация данной стратегии осуществляется с помощью ООН, ибо это «<...> единственное место, где вопросы мира, безопасности и развития могут решаться совместно на глобальном уровне» 528 .

В-третьих, активизация роли региональных организаций, прежде всего НАТО, в миротворческой сфере началась одновременно с подробно раскрытым в книге В. В. Штоля 529 развертыванием Североатлантическим альянсом собственной, отличной от ООН, системы миротворческих партнерств и миссий. Всемерно поддержав эту тенденцию фактического превращения НАТО в глобальный военный блок, ООН предложила Североатлантическому альянсу «режим наибольшего благоприятствования» во всех основных сферах этой деятельности, включая превентивное применение военной силы, распространение своего опыта на другие регионы, а также подготовку групп посредников.

Под это члены Группы высокого уровня ООН по угрозам, вызовам и переменам согласились сформировать при ООН отряд «международных комиссаров» — представителей, посредников и переговорщиков. Именно к ним за консультациями предписывается обращаться всем должностным лицам, выполняющим в данном регионе свои обязанности по мандату ООН.

Также Группой высокого уровня было предложено реорганизовать Департамент ООН по политическим вопросам. Путь к этому, надо полагать, был проложен еще в 1997 году выводом ДПВ из-под контроля России и передачей его в сферу влияния Запада, что устранило последнее препятствие на пути натовского произвола.

В-третьих, предложения ООН укрепляют позиции наиболее крикливых проамериканских сил внутри самой НАТО, предлагая европейским членам блока максимально расширить масштабы своего участия в «миротворческих» операциях. То есть сделать именно то, чего и добиваются от них США 530 . Легко догадаться, что этим предложением рады воспользоваться в Восточной Европе, отличающейся особым антироссийским настроем.

Видный член СМО, бывший посол США в НАТО Р. Хантер открыто говорит о том, что европейцы участвуют в операции альянса в Афганистане по двум причинам. Одной из них он считает «защиту авторитета НАТО, если уж она там оказалась», а второй и главной — (sic!) «оплату найма США для управления будущим России по отношению к Европе» 531 . Вот так цинично и откровенно — «оплату найма».

Но эти причины, очевидно, взаимосвязаны. Иначе говоря, имеется в виду своеобразный размен. Его суть: сохранение ответственности США за безопасность Европы в ответ на европейское участие в американской акции в Афганистане. Иначе говоря, речь идет о принятии Европой на себя части ответственности за выход НАТО на глобальный простор, за пределы своих традиционных границ. У этого размена, как увидим далее, имеется и «второе дно»: прикрыть с помощью НАТО американские великодержавные геополитические амбиции.

В-четвертых, инструментом реализации «глобального плана», для чего затеяно реформирование международных финансовых институтов и выход США и НАТО за пределы границ ответственности альянса, служит все то же «гражданское общество», призванное оказать в этих целях нажим на правительства. Апелляция к «гражданскому обществу», видимо, необходима по ряду причин, в том числе для формирования в странах, уже подвергающихся или находящихся в стадии подготовки к внешнему вмешательству в форме миротворчества или постконфликтного миростроительства своего рода «пятой колонны». Эту «пятую колонну» представляют рассмотренные нами элитные группы, встроенные в институты глобального управления и заинтересованные в фактическом введении в своей стране «внешнего управления», которое они рассматривают гарантией неприкосновенности собственного элитного статуса и интересов.

Проводящиеся с 2008 года форумы мировой политики, инициатором которых является Французский институт международных отношений (IFRI), как уже отмечалось, имеют и российскую проекцию. В преддверие второго и третьего таких форумов — в сентябре 2009 и 2010 годов — в Ярославле, под совместным патронатом IFRI и ряда российских неакадемических фондов и институтов — современного развития (ИНСОР), общественного проектирования (ИОП) и других, были проведены крупные международные форумы, объединенные общей проблематикой «Современное государство». (Первый из них посвящался проблемам глобальной безопасности; второй — стандартам демократии и критериям эффективности.)

Не забудем: именно IFRI в 1980-е годы, после воссоздания, находился на острие коммуникации британской системы институтов международных отношений, объединенных «Chatem House», с Римским клубом.

Не составляет секрета, что укрепляющееся взаимодействие ИОП и особенно ИНСОР с IFRI, с помощью которого в Ярославле была создана тесно связанная с ежегодными форумами мировой политики площадка для обсуждения с иностранным участием проблем российской внутренней политики, не просто является инструментом внешнего вмешательства. Это — часть крупного геополитического проекта. Не углубляясь в детали, отметим, что этот проект, который нами связывается с наследием А. Н. Косыгина, Д. М. Гвишиани и, в определенной мере, Ю. В. Андропова, предполагает формирование «континентально-евразийской» оси Париж — Берлин — Москва.

Адаптация к этому проекту России потребовала от нашей страны слишком многого, в том числе и распада СССР, оформленного в 1991 году Беловежскими соглашениями, как бы специально и, подчеркнем, кощунственно приуроченными к 50-летию первого в Великой Отечественной войне успешного контрнаступления Красной армии под Москвой.

Данный факт столь символического совпадения лишь укрепляет нас в верности предположения о том, что происходящее вокруг России и постсоветского пространства и в мире в целом является не чем иным, как попыткой неонацистского реванша. Сегодня реализация этого проекта связывается с возможным провалом миссии НАТО в Афганистане, в результате которого некоторые российские и западные аналитики ожидают кризиса Североатлантического альянса и ухода США из Европы, что, по их мнению, сделало бы возможным быстрое французско-германо-российское сближение. Собственно, это и есть проект Европы «от Атлантики до Урала», выдвинутый в свое время основателем европейского неоконсерватизма генералом Ш. де Голлем. Впоследствии он был расширен до формулы Европа «от Атлантики до Владивостока» для того, чтобы не отпугнуть от него сторонников сохранения СССР, а затем и Российской Федерации в прежних границах.