Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

Если приведенный «Ведомостями» «документ» не является вброшенной кем-то провокационной фальшивкой или продуктом больного воображения очередного одиозного либерала-западника, перевозбужденного ненавистью к собственной Родине, то это тогда или глупость, или предательство? Если последнее, то кем конкретно и в чьих интересах оно совершается? В каком соотношении находятся эти планы с деятельностью вышеупомянутого спецпроекта и штаба «Модернизация»?

Вопросы, как мы понимаем, риторические. Стремление «освободить территорию от людей», означающее полную ликвидацию страны, взращенная «перестройкой» либеральная «пятая колонна» вынашивает уже давно. Сегодня, в рамках «консенсуса Юргенса-Белковского» к этой когорте усиленно пытаются присоединить определенную часть националистов, усиленно пестующих, как мы уже убедились, не только этнический, но и региональный сепаратизм.

Итак, НАТО не в состоянии «переварить» Россию целиком, поэтому внешними силами при поддержке откровенных компрадоров в российской элите и их маргинальной «массовки» взят курс на разрушение страны и ее включение в Североатлантический альянс по частям. Для чего? Чтобы под видом «агломераций» ускорить реализацию планов либерального «ликвидационного комитета» по передаче под международный контроль отечественных природных ресурсов, за что ратует Г. Х. Попов? Или чтобы руками российских солдат на российской же территории воевать за американские интересы против Китая и/или ислама? А может быть, то и другое вместе взятое?

Кто-нибудь готов сегодня аргументированно, с цифрами и фактами в руках опровергнуть эти предположения?

Между тем ноябрьский (2010 г.) саммит «Россия — НАТО» в Лиссабоне показал, что в Североатлантическом альянсе уже не считают необходимым прикрывать свои экспансионистские устремления «партнерской» риторикой, а по «перестроечной» логике ждут от Москвы полной сдачи позиций и фактической капитуляции. Следует предположить, что, если этого не произойдет, против нас снова будут задействованы самые различные механизмы — от гонки вооружений и сползания к холодной войне до попыток внутренней дестабилизации и возобновления российско-американского и российско-европейского противостояния на постсоветском пространстве. Тут-то и пригодится стоящий «на запасном пути» европейский «бронепоезд».

«Укрепление трансконтинентального геополитического плюрализма должно рассматриваться не как самоцель, а только как средство для достижения среднесрочной цели по установлению по-настоящему стратегических партнерств в основных регионах Евразии» 553 , — напутствует Бжезинский своих преемников, будущих «архитекторов» американской внешней политики.

Российской Федерации сегодня как никогда необходима контригра — адекватная, проектная, выстроенная на прочной цивилизационной основе и императивах постсоветской интеграции, а не на рыхлом фундаменте «демократии», «прав человека», «рынка», «федерализма» и других атрибутов концепции «устойчивого развития». И не на гитлеровской концепции «освобождения земли от людей».

Именно поэтому нынешняя активность российских партнеров IFRI, в особенности ИНСОР, выглядит особенно двусмысленно. В последние месяцы председателем правления этого фонда Юргенсом целенаправленно «разминается» тема интеграции России с НАТО, в рамках подготовки к которой, собственно, и проводится «сердюковская» военная реформа, призванная адаптировать под стандарты альянса российские вооруженные силы. Главой ИНСОР применяется достаточно банальный метод, уже использованный в процессе подготовки общественности к повышению пенсионного возраста: вбрасывать соответствующую информацию, а затем ее то ли опровергать, то ли просто не подтверждать и вновь вбрасывать, имитируя некую дискуссию с самим собой. И так, шаг за шагом, продвигаться вперед, к намеченной цели.

После выступления в Ярославле (9 сентября 2010 г.), в котором Юргенс откровенно высказался за вступление России в НАТО, последовал «шаг назад», сделанный им на круглом столе, прошедшем 27 октября 2010 года в Институте актуальных международных проблем (ИАМП) Дипломатической академии МИД России. (Юргенс выступал на нем с основным докладом на весьма характерную тему «Россия и НАТО: союзники или партнеры»).

Геополитические аспекты глобального управления, разумеется, — специальная и достаточно специфическая тема, требующая отдельного рассмотрения. Предпринятый исторический экскурс позволяет глубже раскрыть антироссийский вектор деятельности сетевых структур глобального управления, выстраиваемой на основе концепции «устойчивого развития».

Мы уже упоминали о системе коллективной безопасности, соединяющей глобальное экономическое и глобальное политическое управление. В докладе НГС, а также последующих документах ООН, прежде всего в докладе Группы высокого уровня ООН «Более безопасный мир...», создание системы коллективной безопасности увязывается с общими ценностями, в отношении которых предлагается сформировать «новый консенсус».

Появление Комиссии ООН по миростроительству объясняется переходом «частных и независимых групп» «интеллектуальной элиты и мировых банкиров» от первого варианта реализации «глобального плана» Римского клуба с СЭБ в качестве главного субъекта глобального управления, своего рода «мирового правительства», ко второму варианту — децентрализованной глобальной сети. Центры такой сети, как помним, находятся либо на самом Западе, либо в контролируемых и зависимых от него странах. Причем иногда формирование таких центров может происходить ситуативно, привязываясь к тем или иным конкретным проектам, под реализацию каждого из которых всякий раз осуществляется специальный подбор и иерархическая организация определенных глобальных, региональных, национальных и локальных институтов, связанных с конкретной спецификой решаемых задач.

Объектом «нового консенсуса» признается «безопасность». Но не в традиционном ее толковании, а в специфическом, рассматривающем безопасность инструментом глобального контроля, базирующимся на «общих ценностях». По-видимому, это логично, особенно если вспомнить взгляд на ценности, изложенный в докладе НГС, где они легко трансформируются в «права и обязанности» и далее — в «качество глобального управления».

Здесь необходимо небольшое отступление, касающееся интерпретации понятия «безопасность» в ключевой стране, стоящей в центре глобалистских замыслов, — США, где оно трактуется двояко. Дело в том, что после Второй мировой войны понятие «безопасность» (security) как комплекс превентивных мер по предотвращению национальных угроз было отделено от понятия обороны (defence) . «<...> Согласно „Закону о национальной безопасности США“ (1947 г.), — отмечают эксперты центра „Намакон“, — вопросы обороны находятся в компетенции министерства обороны, вопросами национальной безопасности ведает Совет национальной безопасности (СНБ) <...>. С этого времени в американской стратегической культуре произошло разделение категорий danger (потенциальная угроза) и threat (непосредственная угроза) <...>» 224.