Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

Поэтому логика строительства «нового консенсуса», изложенная в резюме, предваряющем доклад «Более безопасный мир...», выглядит следующим образом:

«<...> Необходимо прежде всего добиться понимания того, что <...>:

— главными действующими лицами <...> по-прежнему являются отдельные суверенные государства <...>;

— однако в XXI веке <...> ни одно государство не может опираться только на свои силы.

<...> Коллективные стратегии, коллективные учреждения и чувство коллективной ответственности совершенно необходимы.

Аргументы в пользу системы коллективной безопасности имеют под собой три основы. Сегодняшние угрозы пересекают национальные границы, взаимосвязаны и должны устраняться на глобальном и региональном, а также национальном уровнях. Ни одно государство <...> не может самостоятельно оградить себя от современных угроз. Нельзя также (sic!) считать само собой разумеющимся, что всегда будут иметься (sic!) возможности (!) и желание (!!) выполнить свои обязанности по защите своего народа, не нанося при этом ущерба своим соседям.

Поэтому <...> какую-то часть этой ответственности должно брать на себя международное сообщество, действуя в соответствии с Уставом ООН и Всеобщей декларацией прав человека (!!!) <...>» 225(курс. — Авт.).

Итак, государства хоть и суверенны, но лишены возможности, а иногда и воли обеспечить «защиту своего народа». Особенно в том случае, если они настолько вовлечены в международные обязательства, что всерьез опасаются защищать свой народ, в том числе и от подрывных действий изнутри, чтобы не оказаться под огнем критики извне — как злостные нарушители «священной и неприкосновенной» Всеобщей декларации прав человека. Для этого властные субъекты в этих государствах должны быть подготовлены, воспитаны и расставлены таким образом, чтобы отдавать этой глобалистской декларации и интересам «мирового сообщества» (а на самом деле — глобальной олигархии) приоритет перед суверенитетом и интересами собственной страны и своего народа. За этими субъектами, кроме того, необходим неусыпный контроль, чтобы ненароком не «переродились» обратно или не были сброшены силами, которые противопоставляют себя системе, формируемой наследниками «глобального плана» Римского клуба.

Для иллюстрации попытаемся представить себе такую картину. Где-нибудь в августе 1941 года «мировое сообщество», на основании «приоритетности» отстаиваемых им «общечеловеческих» интересов над национальными интересами СССР, скажем, потребовало бы от нашей страны заключить перемирие с Гитлером ввиду того, что продолжающиеся на советско-германском фронте боевые действия «наносят ущерб окружающей среде». Представим себе, что советское руководство, одержимое осознанием «высшей ответственности перед человечеством», согласилось бы на это условие, превратив линию фронта, скажем, на 1 сентября 1941 года в новую государственную границу.

Каково?! А ведь именно это, по сути, предлагает Группа высокого уровня ООН! (И не это ли на самом деле произошло в ночь на 8 декабря 1991 г. в беловежских Вискулях?!)

Продолжаем следить за логикой формирования «нового консенсуса»:

«<...> Суть этого консенсуса проста: мы все отвечаем за безопасность друг друга <...>.

<...> Если государства-члены (ООН. — Авт.) не придут к согласию относительно консенсуса по вопросам безопасности (разумеется, в американской трактовке. — Авт.), содержащегося в настоящем докладе, ООН будет работать ниже своих возможностей. Ее учреждения будут по-прежнему оставаться лишь настолько сильными, насколько много энергии, ресурсов и внимания уделяют им государства-члены и их руководители» 226 (курс. — Авт.).

Значит, если Россия не станет беспокоиться о безопасности США или, скажем, Великобритании больше, чем о своей собственной, ООН так и не выйдет на заданный ей «глобальным планом» режим «устойчивого» глобального управления. И ввиду этого останется в определенной зависимости от решений, принимаемых не только в Белом доме или Букингемском дворце, но и в Кремле. А это, разумеется, недопустимо!

Если же серьезно, то ничто не гарантировало и не гарантирует взаимную безопасность ядерных и неядерных держав более надежно, чем устойчивый (в данном случае без кавычек) баланс сил, построенный на скрупулезном расчете, а не на попытке обмануть друг друга подменой этого расчета мифологическими «общими ценностями». «Железобетонная» логика этого тезиса, понятная апологетам реалистической школы на самом Западе, вынуждает подозревать засевших в ключевых учреждениях ООН «либеральных идеалистов» либо в попытках преднамеренного обмана мировой общественности, либо в прогрессирующей неадекватности. Попросту говоря, в маразме!

Или, как вариант, в крайнем, запредельном авантюризме, в готовности рискнуть не только своей, но и нашей судьбой и жизнями и даже всей историей человечества ради достижения узких, своекорыстных целей.

Следующий важный момент.

Авторы доклада — члены Группы высокого уровня ООН по угрозам, вызовам и переменам выделяют шесть основных блоков угроз. Мы о них упоминали (§ 10.5), но лишь косвенно, в поисках доказательств смены экологических и экономических приоритетов деятельности институтов глобального управления политическими и военными. Сейчас же настала пора самостоятельного и, следовательно, более подробного рассмотрения этого перечня. (Как всегда, приведенные выдержки снабжены авторскими комментариями, которые выделены и помещены в скобки):

«Любое событие или процесс, которые <...> ослабляют государства как базовые элементы международной системы, представляют собой угрозу международной безопасности. Если исходить из этого определения, то существует шесть блоков угроз <...>:

— экономические и социальные угрозы, включая нищету, инфекционные болезни и экологическую деградацию (здесь приводится хорошо знакомая нам по НГС проблематика „устойчивого развития", расширенная за счет включения части „Целей развития тысячелетия". — Авт.);

— межгосударственный конфликт (вряд ли случайно, что доклад уклоняется, скажем, от такого важного вопроса, как определение агрессора. — Авт.);

— внутренний конфликт, включая гражданскую войну, геноцид и другие массовые зверства (для нас здесь особенно важен вопрос о том, какие гражданские конфликты могут служить поводами для внешнего вмешательства, а какие нет: ясно, например, что осуществить „гуманитарную интервенцию" в Боснии и Герцеговине в 1995 г. или в Косово в 1999 г. — это одно, а вмешаться в обусловленный двоевластием внутренний конфликт 1993 г. в России, обладающей мощным ядерным потенциалом, — совсем другое. — Авт.);