Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

Первый: чем оказался чреват для нашей страны переход от первого варианта «глобального плана» ко второму? Какие конкретные события послужили его детонатором и является ли этот переход вынужденной реакцией, следствием какой-то крупной неудачи или, наоборот, приобретением его авторов, подтверждающим успешный ход реализации их намерений?

В высказанной ранее версии мы упоминали о том, что данный перелом в «генеральной линии» глобально-управленческих структур произошел сразу же вслед за двумя событиями. Одно из них — вхождение России в Базельский клуб, означавшее фактическое лишение нашей страны финансовой независимости (начало 1996 г.). Другое событие — замена российского главы Департамента ООН по политическим вопросам (в ранге заместителя Генерального секретаря ООН по политическим вопросам) В. Ф. Петровского представителем Великобритании К. Прендергастом (1997 г.). Тем самым было оформлено разрушение ряда послевоенных договоренностей, по которым замещение данного поста начиная с 1945 года относилось к прерогативам СССР, а после его распада — Российской Федерации.

Итак, повлияли ли на смену стратегии глобального управления именно эти события? Или всему виной было совпавшее с ними резкое ускорение роста и усиление Китайской Народной Республики? И кто в России персонально ответственен за эту широкомасштабную сдачу важнейших позиций, имевшую для страны катастрофические последствия? Подчеркнем, что широкой общественности об этом неизвестно и по сей день. Хотя случайно ли, что все это начало происходить сразу же после назначения главой МИД России как раз в январе 1996 года академика Е. М. Примакова?

Второй вопрос связан с тем, что сегодня, на седьмом году своего существования, КМС, несмотря на активный рост, все еще находится в зачаточном состоянии и на «проектную мощность» явно не вышла. Заявленные три формата работы — Организационный комитет, заседания по странам и Рабочая группа по обобщению извлеченных уроков — не устоялись и в рамках поставленных перед комиссией задач (речь о которых пойдет ниже в этом же параграфе) лишь нащупывают основные пути и методы работы. (Более того, как увидим, не исключена их корректировка.) В этой ситуации деятельность КМС формально ограничена африканским континентом, который в сложившихся условиях, видимо, выполняет «подопытную» роль некоего учебного полигона.

Тогда каковы подлинные масштабы амбиций авторов этого проекта и насколько они соответствуют имеющемуся в их распоряжении потенциалу, а также специфике глобальной ситуации, особенно с учетом глобального кризиса, спровоцированного «частными и независимыми группами», а также возможности его неоднократного повторения?

Иначе говоря, насколько велика и, главное, неотвратима угроза, нависшая над человечеством и, прежде всего, над нашей страной как главной мишенью всех прошлых, настоящих и, повидимому, будущих глобальных авантюр?

Чтобы ответить на этот животрепещущий вопрос, сделаем небольшое отступление от начатого нами рассмотрения установочных резолюций Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи ООН о создании Комиссии по миростроительству (S/RES/1645 и A/RES/60/180). И обратим внимание на доклад «Обзор архитектуры ООН в области миростроительства» (21 июля 2010 г.) [Прил. 11], подготовленный постоянными представителями при ООН Ирландии, Мексики и Южной Африки. Этот документ интересует нас потому, что в нем подводятся итоги первой пятилетки работы КМС. Отметим, что в этом докладе, подтверждающем достоверность нашего анализа, четко прослеживаются две основные темы:

— подлинные, а не декларируемые цели самого замысла КМС;

— причины того, почему эти цели по состоянию на лето 2010 года не были выполнены («кто виноват?»), и что необходимо для того, чтобы эту ситуацию исправить («что делать?»).

Сначала о замысле организаторов (еще раз подчеркнем, что мы цитируем не измышления конспирологов или конъюнктурнозаинтересованные оценки находящихся на содержании у того или иного «двора» политологов, а официальные документы КМС, являющейся официальным же органом ООН):

«Следует напомнить, что первоначально эта структура (Комиссия по миростроительству. — Авт.) задумывалась как Группа высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам, действующая в контакте с новым руководителем на влиятельном уровне первого заместителя Генерального секретаря по вопросам мира и безопасности (см. A/59/565) <...>, который в силу своего должностного положения сможет обеспечить, чтобы такие подразделения, как Департамент по политическим вопросам и Департамент по операциям по поддержанию мира, вносили значительный вклад в усилия в области миростроительства, предпринимаемые под руководством Управления (ООН. — Авт.) по поддержке миростроительства <...>.

<...> В ходе наших консультаций в центре внимания оказывались некоторые фундаментальные вопросы:

— являемся ли мы свидетелями изменения парадигмы в рамках модели миротворческий деятельности ООН?;

— необходимо ли радикальное переосмысление взаимоотношений между центральными учреждениями и субъектами на местах, для того чтобы сделать деятельность ООН более релевантной?;

— являемся ли все мы по-прежнему неспособными должным образом заниматься причинами, лежащими в основе конфликтов, уделяя чрезмерно большое внимание их симптомам?

<...> Мы считаем, что комплексное осуществление содержащихся в докладе рекомендаций позволит положить начало процессу перестройки деятельности Комиссии по миростроительству, в результате которой ее работа станет более актуальной, она будет действовать более гибко, показатели ее работы улучшатся, расширится поддержка, она будет ставить перед собой более серьезные задачи, а цели ее работы будут более понятны <...>.

<...> В настоящее время мы находимся на перепутье: либо мы вновь заявим о своей собственной приверженности тому, чтобы миростроительство стало одним из центральных аспектов работы ООН, либо Комиссия по миростроительству будет продолжать играть ограниченную роль, как это было до настоящего времени <...>.

<...> Если в контексте основной работы ООН миростроительству вновь не будет сознательно уделяться самое пристальное внимание, комиссия смирится с той ограниченной ролью, которую она играла до настоящего времени» 267 (курс. — Авт.).

Итак, выясняется, что замысел предполагал преобразование в Комиссию по миростроительству той самой Группы высокого уровня ООН, которая готовила (получается, что «под себя любимых») доклад «Более безопасный мир...». Кроме того, имелось в виду, что руководство КМС будет поручено первому заместителю генсека ООН, курирующему еще и Управление по поддержке миростроительства, а на подхвате у Комиссии окажутся два ключевых департамента ООН. (Один из них — по политическим вопросам, как помним, был предусмотрительно отобран в 1997 году у России.)