Армен Гаспарян - Новая холодная война. Кто победит в этот раз?

И вот Горбачев в 1987 году говорит о том, что надо возрождать кооперативное движение, и называет это одним из путей преобразования нашей экономики и общества в целом. Все бы ничего, вот только идеология, существовавшая на государственном уровне, фактически отменяла такую возможность. Люди, которые хотели зарабатывать деньги через кооперативы, подвергались обвинениям в стяжательстве, в создании подпольных предприятий, их называли «цеховиками» — тогда это слово звучало уничижительно.

Подобные действия не только морально осуждались — они приравнивались к хищению государственных средств в особо крупных размерах и попадали в поле зрения отделов по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС) МВД СССР. Предприимчивых деятелей теневой экономики сурово карали, приговаривая к большим срокам заключения, а иногда и к высшей мере социальной защиты, то есть расстрелу.

Что же получается? ОБХСС как действовали, так и действуют. Государственная идеология не меняется, поскольку менять ее некому — последним, кто мог бы это сделать, был сам Суслов, но он уже умер, остальные историки и преподаватели истмата и диамата не обладают необходимыми полномочиями. При этом вчерашние преследуемые «цеховики» становятся уважаемыми людьми, принципиальные позиции экономической жизни страны меняются.

Советское общество вздрагивает, у него уходит почва из-под ног. С одной стороны, на партийных собраниях людям по-прежнему внушают, что частное предпринимательство — это одна из черт хищнического оскала загнивающего западного капитализма, только там возможно такое непотребство. О том же самом им регулярно напоминают по радио и с экранов телевизоров, со страниц все еще советских, партийных газет и журналов. А параллельно граждане узнают, что в стране пышным цветом начинает расцветать кооперативное движение, которое является не чем иным, как отечественным вариантом частного бизнеса, осуждаемого и проклинаемого, причем это явление приветствуется, и в какой-то момент слово «кооператор» становится едва ли не ключевым и самым модным в повседневном общении. Кооператорам завидуют, им подражают, с них берут пример. Улицы заполонили коммерческие киоски и палатки — «комки», по тогдашней жаргонной терминологии.

Сейчас, кстати, некоторые публичные деятели пытаются доказывать, что «комки» как явление были свойственны исключительно периоду, получившему название «страшных девяностых», но это полная ерунда. Первые «комки» появляются в СССР в конце 1987 года и в 1988-м уже становятся неотъемлемой частью городского пейзажа. Сначала все выглядит вполне интеллигентно. По формальному признаку под «комком» мог подразумеваться даже киоск «Союзпечати», который помимо газет и журналов торговал чем-нибудь еще, но — внимание! — не по государственным ценам, а по коммерческим. Продавались в «комках», как правило, самые ходовые товары. Для советских людей это были финские сигареты, пиво в банках, чаще всего австрийское, жевательная резинка, шоколадки, произведенные либо в Финляндии, либо в Польше. Самым же доходным делом для любого кооператора была реализация разнообразных модных плакатов и открыток. Вспоминаю, как в конце 1980-х буквально ста шагов нельзя было пройти, чтобы не наткнуться на «комок», из которого жизнерадостно улыбалась физиономия Арнольда Шварценеггера или Сильвестра Сталлоне в роли Рембо, пачками крошащего советских солдат в Афганистане. Компанию им составляли звезды из мира рок-музыки и шоу-бизнеса — ну и так далее.

Вот такой парадокс — «комки» встречались на каждом шагу, при том что согласно официальной идеологии с ними следовало бы бороться. Однако простой советский постовой милиционер не мог ничего поделать с этим злом — любой кооператор показал бы ему постановление ЦК КПСС «О кооперативном движении» и отослал бы к статьям в главной партийной газете «Правда», где доходчиво объяснялось, что торговля атрибутикой «идеологических противников» полезна, да и вообще, для построения коммунизма просто необходимо, чтобы в нашей стране процветали и обогащались такие, как он, кооператоры. Возникал идеологический тупик: с одной стороны, с проявлениями капиталистического образа жизни надо было бороться, с другой — они признавались правильными.

Страны Запада, наблюдая за всем этим, сделали для себя единственно верный вывод: если «Совдепия» сама, по доброй воле, готова сокрушить собственную внутреннюю идеологию, давайте ей в этом всячески поможем. В СССР мутным потоком хлынуло все, что вчера еще строго запрещалось, от чего отгораживались «железным занавесом»: западные фильмы, западная музыка, западная литература и вообще западная массовая культура. Пышным цветом расцвел «черный рынок», о чем недавно нельзя было и помыслить. Для нынешнего поколения молодежи, юношей и девушек конца второго десятилетия XXI века, это понятие звучит примерно как «татаро-монгольское иго» — слышали, будто в истории такое явление было, но объяснить его сущность с позиций сегодняшнего дня в принципе невозможно. А в конце 1980-х на «черном рынке» можно было приобрести все что угодно — от модных грампластинок до гуталина.

Я тогда был обычным московским школьником. Помню, что москвичи прекрасно ориентировались в том, на каких «точках» чем торгуют и по какой цене — это касалось как центра столицы, так и ее окраин. Разумеется, все происходило при абсолютном попустительстве властей, а точнее — при их молчаливом пособничестве. Комсомольские организации со своими знаменитыми добровольными народными дружинами (я тоже в них входил), которые когда-то вели беспощадную борьбу со стилягами и прочими носителями буржуазной заразы, теперь даже не пытались помешать распространению кооперативной торговли, поскольку все видели, что она становится частью государственной машины.

Удивительнейшая складывалась картина. Сегодняшнему молодому человеку, родившемуся уже после крушения Советского Союза, который может слушать любую музыку и смотреть любые фильмы на мобильном телефоне, не говоря уже о компьютере, невероятно сложно понять, что когда-то все было совершенно иначе. Кто теперь поверит, что в пору, когда еще был жив товарищ Суслов, в СССР на полном серьезе был составлен список… запрещенных западных рок-групп! По какому принципу туда вносились эстрадные музыкальные коллективы разных стран, ни я, ни другие мои ровесники не можем понять до сих пор. Да и сейчас ни один психически нормальный человек не сможет понять и тем более объяснить, каким образом можно было запретить с формулировкой «за пропаганду нацизма» рок-группу «Кисс», где двое из четверых исполнителей были евреями! Причем их родители были жертвами Холокоста, сидели в нацистских концлагерях… И таких примеров было множество. Сегодня это кажется невероятной нелепостью, а тогда за прослушивание «идейно чуждой» музыки можно было серьезно поплатиться.