Екатерина Шульман - Практическая политология. Пособие по контакту с реальностью

Изучая демографическую пирамиду 2016 года, мы видим не просто старое, а стареющее население с возрастающим преобладанием женщин по мере продвижения вверх по возрастной шкале. Дело в различии средней ожидаемой продолжительности жизни между полами: мужчины умирают раньше, и, начиная с 55 лет, гендерное неравенство становится все более очевидным. Последние 15 лет продолжительность жизни медленно росла. Тем не менее, согласно данным Росстата от 2016 года, средняя ожидаемая продолжительность жизни российских мужчин все еще шокирующе низкая – 66,5 года. Тот же показатель для российских женщин – почти пристойные 77 лет.

Настоящая демографическая проблема России – не низкая рождаемость, а ранняя смертность, особенно среди мужского населения.

Она практически полностью вызвана преодолимыми социальными причинами: это алкоголизм, ДТП, насильственные преступления, обширное тюремное население, а также излечимые заболевания, прежде всего сердечно-сосудистые.

В современной России нет и намека на явление, которое демографы называют «молодежный навес» – диспропорционально большая численность людей 15–25 лет в демографической пирамиде. Этот «молодежный навес» был очень заметен в демографической пирамиде Германии 1933 года, когда Гитлер был назначен канцлером. В России этот «бугор» был заметен, пусть и в более умеренной форме, в 1927 году.

Вместо этого сегодня мы видим то, что можно назвать «молодежным провалом»: группы населения моложе страты 25–29 лет явно малочисленны, что объясняется демографической ямой начала 90-х. Последующая страта 15–19-летних еще меньше. Это следствие низкой рождаемости второй половины 90-х и начала нулевых годов.

C 2002 года уровень рождаемости постепенно растет, и в основании нашей пирамиды мы видим два «кирпича» приличного размера – россияне 10-летнего возраста и младше. Их участие в политической жизни еще впереди.

Что означает такая демографическая картина для политического развития страны? Помня, что демография влияет, но не определяет политические процессы, представляется возможным выявить некоторые тенденции.

Женщины 45 лет и старше становятся преобладающей социальной группой в России, и это создает импульс для переключения политической повестки на социальные ценности – здравоохранение, образование, комфортная среда. Это заметно контрастирует с приоритетами официального бюджета, сфокусированного на безопасности, вооруженных силах и дорогостоящих внешнеполитических приключениях.

Принимающая решения правящая бюрократия в России состоит преимущественно из мужчин в возрасте 60 лет и старше, происходящих из военных и правоохранительных структур и спецслужб. Их ценности и интересы вовсе не так, как им самим кажется, схожи с целями и интересами большинства российских граждан.

Демография – важный фактор, влияющий на вероятность авторитарного тренда. Плохая демография – не приговор, но вместе с тем «молодежный навес» коррелируется с предрасположенностью социума к насилию.

Когда большинству населения страны за 40, протесты с большей вероятностью будут мирными и легальными. В то же время стареющее население никак не влияет на риск военного переворота – другое проклятие полуавторитарных режимов без рабочего механизма передачи власти.

Пока молодые люди ходят на демонстрации, люди постарше идут на выборы. Голосуя, пожилое население дает властям необходимые результаты, а также соглашается признавать эти результаты легитимными.

Последнее важно для политической системы, существенно зависящей от фальсификаций и использования «административного ресурса» в деле увеличения явки и достижения желаемых результатов голосования. Если молодые россияне не голосуют и не интересуются предвыборной кампанией и ее результатами, это размывает легитимность выборов, делая протестную активность более привлекательным вариантом.

Грядущая поколенческая яма, происходящая из-за сравнительно небольшого количества родившихся в 90-е и ранние нулевые, которые сейчас вступают в фертильный возраст, поддерживает необходимость замещать дефицит рабочей силы мигрантами. Это неизбежно сформирует основу для продолжающегося политического напряжения на следующие 15–20 лет.

В долгосрочной перспективе продолжается процесс ультраурбанизации, которая приближает Россию к вышеописанной картине «15 больших городов с пустотой между ними». Эти города – Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Екатеринбург, Нижний Новгород, Казань, Челябинск, Омск, Самара, Ростов-на-Дону, Уфа, Красноярск, Пермь, Воронеж и Волгоград. Их догоняют также Краснодар, Саратов и Тюмень.

Города индустриальной Сибири – Тюмень, Красноярск, Томск, Новосибирск – и города юга России и Северного Кавказа – Махачкала, Краснодар, Ростов-на-Дону – показывают самый стабильный рост населения в последние годы как за счет роста рождаемости, так и миграции.

Эти 15–18 городов и прилегающие территории, обслуживающие их, неизбежно будут бороться за то, чтобы быть и источниками, и центрами политической власти. Это прямо противоречит сложившейся политической системе, в которой почти полностью отменены прямые выборы мэров, разрушены права и финансовая независимость муниципалитетов и которая борется за поддержание хотя бы видимости «вертикали власти», опирающейся всей своей тяжестью на региональные власти. Тех, в свою очередь, держит под контролем централизованная бюджетная система и угроза уголовного преследования.

Изменчивая демографическая динамика и уровень миграции вместе усилят различия в национальном составе между разными регионами России, а также между малыми городами и мегаполисами. Центральные русские территории становятся все более этнически русскими (причем местные города демонстрируют спад населения), в то время как большие города представляют знакомую всему миру картину национального и религиозного разнообразия.

По сравнению с Нью-Йорком или Лондоном даже Москва пока выглядит как почти мононациональный и однозначно монорасовый город.

Но эта ситуация будет меняться в ближайшие десятилетия. Уже сегодня тот факт, что мэр Москвы родом с Крайнего Севера, а его заместитель – из Татарстана, является причиной для определенного политического недовольства. А в будущем мы увидим людей из Казахстана, Киргизии и других частей Центральной Азии, которые будут стремиться строить административную и политическую карьеру в Москве.

Сегодняшнее социальное напряжение часто вызвано недоверием среднего россиянина как к гастарбайтерам в городах, так и к представителям нерусского населения, работающим в администрациях, судах и полиции.

В обозримом будущем описанные этнические сдвиги повысят это напряжение до опасных уровней, если только оно не будет поглощено и кооптировано работающими политическими институтами, осмысленной публичной политикой и плюралистическими СМИ – а не обострено и эксплуатировано близорукой пропагандой государственных медиа, а также монополистической правящей элитой, которая противостоит попыткам молодых поколений, стремящихся к власти, прийти ей на смену.