Екатерина Шульман - Практическая политология. Пособие по контакту с реальностью

Для людей моложе 25 крайне важно социальное взаимодействие и ощущение своей связи с другими людьми. Это поколение преодоленной советской социальной атомизации. Следовательно, на их последующее политическое поведение будет влиять то, почувствуют ли они связь с другими людьми и их поддержку (вспомним ожидание «похвалы за каждое действие») или одиночество и брошенность. Всех нас пугает разъединенность, но молодым людям особенно важно не ощущать себя изгоями. Есть вероятность, что, если они осознают себя не маргиналами и отщепенцами, а частью сети, то будут продолжать свою социально-политическую активность – тем более, что, по имеющимся данным, у значительной части молодого поколения есть опыт волонтерской и благотворительной работы. По этому параметру видно сходство американского Gen Z и молодых россиян. А нравственно значимая совместная деятельность – лучшее лекарство от страха.

30.03.2017

Исторические параллели – проклятие нашего времени, поскольку они мешают рациональному анализу социальных и политических процессов. Когда кто-то начинает говорить, что 2014 год – это тот же самый 1914-й или что какой-то политический режим стремится прямиком к новому нацизму, – значит пора прекращать слушать. То же самое лучше сделать, когда вам советуют почитать Достоевского, чтобы по-настоящему понять «русскую душу».

Пора перестать принимать всерьез шутку Карла Маркса: история не повторяется дважды – ни как трагедия, ни как фарс. Поскольку исторических фактов бессчетное множество, то поразительные сходства между событиями прошлых лет и сегодняшним днем основаны либо на магии чисел – 1914/2014, – либо на акцентировании одних явлений и игнорировании других.

Главный грех исторического параллелизма в том, что он отрицает развитие. Этот тип мышления оперирует средневековым понятием «колеса фортуны» – символа повторяемости и неизменности.

Тот тип мышления, который отрицает течение времени, фетишизирует пространство и считает географию неизбежным предопределением судьбы.

Люди, которых возмущает сравнение политических систем России и Венесуэлы, при этом рады сравнить современную Россию с Россией Ивана Грозного, Николая II или Сталина – эпохами, которые не имеют ничего общего с нашим временем ни экономически, ни культурно, ни социально.

Так как же быть с нынешней столетней годовщиной революций, уничтоживших Российскую империю, и модным поиском ключей к разгадке современной России? Чтобы распутать эти исторические параллели, имеет смысл исследовать базовый состав российского общества тогда и сейчас через анализ демографических тенденций – помня при этом, что демография влияет, но не определяет политические процессы.

Сравнивая демографические данные России 2016 года и российских территорий империи в 1917-м, мы видим два основных тренда, сформировавших XX век: старение населения и урбанизацию.

Средний возраст российского гражданина сегодня – 39 лет. В 1917 году средний возраст жителя Петрограда составлял 19 лет. В 1885 году в России насчитывалось 11,6 млн жителей городов, и за 30 лет – к 1914 году – эта цифра удвоилась и составила 23,2 млн. В 1940 году городское население СССР составляло уже 60,6 млн человек, а в 1956 году – 87 млн. То есть за 40 лет 54 млн человек переехали из деревни в город. К концу 1950-х городское население сравнялось с сельским.

Урбанизация была отличительной чертой эпохи, превратившей аграрные социумы в современные индустриальные. Мрачным сопровождением этого процесса стали мировые войны невиданного доселе размаха и свойства. В них соединилось стремление к геноциду в духе Чингисхана и новинки военной индустрии, способные уничтожить миллионы жизней. Молодые люди, которые хотели подняться по социальной лестнице, переехав из деревни в город, могли играть две роли: как двигателей прогресса, так и шестеренок тоталитарных машин репрессий, как это было в России и Китае.

В современной российской демографической пирамиде видны впадины, которые повторяются каждые 20–25 лет. Это следы того кошмара, которым был для России XX век. Это прежде всего человеческие потери Второй мировой, но также и Гражданская война, коллективизация, многочисленные волны геноцида и организованного голода. Если сравнить современные демографические пирамиды бывших советских республик, вы увидите картину, похожую на российскую пирамиду, но с немного сглаженными краями.

Согласно Росстату, российской статистической службе, сегодня 74,4 % россиян живут в городах. Сельская Россия, Россия крестьянства, стала достоянием фольклора.

Учитывая состояние транспорта и дорожной инфраструктуры, логично утверждать, что страна сегодня состоит из 15 городов и их агломераций, между которыми более или менее пустые пространства.

Но есть два исключения: сельскохозяйственные регионы юга России и национальные республики Северного Кавказа. Любопытно, что эти регионы также отличаются особой политической культурой и электоральным поведением, отличающимся от центральной и северной России, а также Сибири.

С точки зрения этнического состава, если мы сравним результаты переписи населения РСФСР (так Россия официально называлась в советские времена) 1991 года и последнюю перепись РФ 2010 года, то увидим постепенную консолидацию русского этноса. Нерусские иудео-христианские этнические группы численно снижаются или исчезают. Российских евреев, немцев, даже украинцев и белорусов стало гораздо меньше в 2010 году, чем в было 1991-м. Единственное исключение – армяне.

В то же время налицо заметный прирост этнических групп, которые можно обобщенно определить как мусульманские: азербайджанцев, татар, кавказских народов. Сильно огрубляя, можно сказать, что в современной России есть две группы населения неравного размера, при этом с разной демографической динамикой: это обобщенный русский и обобщенный исламский народы.

При этом важно помнить, что эти условные «народы» не являются ни «сообществами», ни даже «этническими группами»: между казанскими татарами и чеченцами мало общего, да и «русские» россияне чрезвычайно разнообразны.

Разумеется, эти статистические данные – легкая пища для разного рода политического катастрофизма. Они могут быть использованы в целях националистической пропаганды типа «Давайте провозгласим мононациональное государство, пока еще не поздно» или «Русские вымирают, а вместо них будут одни кавказцы».

На самом деле Россия никак особенно заметно не вымирает, уровень рождаемости остается умеренно низким, но сравнимым со средним уровнем других стран, схожих по экономическому развитию и социальной структуре.