Евгений Примаков - Россия в современном мире. Прошлое, настоящее, будущее [сборник]

Еще меньший срок находилось у власти коалиционное Временное правительство опять во главе с Львовым, созданное 5 мая. В него вошли эсеры и меньшевики. В июне оно еле устояло во время второго политического кризиса. Он начался с забастовки рабочих на 29 петроградских заводах, выступивших против антидемократических мер Временного правительства, конфисковавшего помещение, где находился рабочий клуб и учреждение профсоюзов. Через десять дней в Петрограде прошла 500-тысячная демонстрация с лозунгами «Хлеба, мира, свободы!», «Долой десять министров-капиталистов!», «Вся власть Советам!» (антиэсеровских и антименьшевистских лозунгов тогда не было). Под такими же лозунгами состоялись народные шествия в Москве, Минске, Харькове, Твери, Нижнем Новгороде, других городах. Июльский кризис продемонстрировал накапливаемый революционный потенциал народных масс – революционные события уже не ограничивались Петроградом, они распространились далеко за его пределами.

Третий кризис обычно связывают с выходом 2 июля кадетов из правительства в знак протеста против малопопулярной меры – делегация Временного правительства, возглавляемая министром иностранных дел М. И. Терещенко и министром почт и телеграфов И. Е. Церетели, признала автономию, провозглашенную украинской Центральной радой, и включение в эту автономию ряда юго-западных территорий России. Но истинной причиной третьего кризиса стали события 3–4 июля. В Петрограде вспыхнули антиправительственные выступления солдат и рабочих, подогретых поражением начатого наступления на фронте. На следующий день состоялась новая 500-тысячная демонстрация. На углу Невского проспекта и Садовой ее участники были расстреляны вызванными в Петроград войсками. 5 июля в Петрограде было введено военное положение. Премьер-министр Львов подал в отставку.

Главой правительства впервые стал А. Ф. Керенский. Он сформировал третье по счету правительство (из 15 министров почти половина эсеры и меньшевики). Усилилась тенденция перехода к военной диктатуре. Задачей установления диктаторского режима была расправа с Советами рабочих и солдатских депутатов. Сеть таких Советов, а также Советов крестьянских депутатов образовалась по всей России. Советы и сельские сходы все больше брали на себя функции самоуправления. В этой сети росло влияние большевиков.

Характерно, что, по слухам в Петрограде, Львов в неофициальной обстановке так охарактеризовал свою отставку и приход на пост премьер-министра Керенского: «Я вынужден был уйти. Для спасения положения надо разогнать Советы и стрелять в народ. Я не могу этого сделать, а Керенский может» [148] Шикман А. П. Кто есть кто в российской истории: Биографический словарь-справочник. М.: Вагриус, 2003. С. 45. .

18 июля Верховным главнокомандующим российской армии был назначен генерал Л. Г. Корнилов. С этим назначением Керенский связывал возможность установить в стране свой диктаторский режим. Генерал Корнилов думал иначе. Он хотел сам стать диктатором. 25 августа после многочисленных переговоров с Керенским генерал Корнилов двинул войска на Петроград и… потребовал отставки Временного правительства. Опасаясь потерять свои позиции и в случае успеха Корнилова, и при становящемся все более возможным его поражении, Керенский назвал действия генерала военным мятежом. В знак протеста, выражая солидарность с Корниловым, подали в очередную отставку министры-кадеты.

Поход на Петроград захлебнулся. Казаки дошли лишь до Пулковских высот. Командующий операцией генерал А. М. Крымов застрелился. Разразился четвертый кризис, который продлился до 25 сентября, когда было сформировано опять коалиционное правительство, – эсеры и меньшевики продолжали держаться за свое участие в нем, считая, что при союзе с буржуазией им удастся провести реформы.

Поражение корниловщины могло стать отправным моментом, переломом в революционном процессе. В. И. Ленин от имени большевистской партии предложил эсерам и меньшевикам сохранить единство революционно-демократических сил, проявлявшееся в условиях наступления армии на Петроград, взять власть в свои руки. Но эсеры и меньшевики не откликнулись на этот призыв, опасаясь роста влияния большевиков.

Справедливую оценку обстановки дал известный историк П. В. Волобуев, полемизируя с западными коллегами о степени вероятности реформистской альтернативы. «В условиях российской действительности 1917 года она была не велика (неизмеримо меньше откровенно контрреволюционной), – пишет Волобуев. – Никому не возбраняется вздыхать по несостоявшимся буржуазным альтернативам Октября. Но реалии таковы: перевес сил был на стороне революционного народа, и он решил вопрос о выборе пути в свою пользу, избрав социализм» [149] Октябрь 1917: Величайшее событие века или социальная катастрофа? / Под ред. П. В. Волобуева. М.: Политиздат, 1991. С. 240. .

Продолжавшая существовать революционная ситуация в стране после Февральской революции должна, я думаю, быть фактом для объективных историков. Воспользовались ли такой ситуацией большевики? Бесспорно, воспользовались. Совершенная под их руководством Октябрьская революция означала конец власти буржуазии, переход от частной собственности на банки, заводы, инфраструктуру к собственности государства. Радикальные перемены распространились на всю территорию бывшей Российской империи. Под революционными знаменами сражались сотни тысяч людей, которые победили в Гражданской войне. Можно ли все это считать верхушечным переворотом? Однозначно нет.

Небольшое отступление. В советский период тоже случалось не вполне корректное «размежевание» между революцией и переворотом. На этот раз не революция низводилась до переворота, а, наоборот, переворот возводился в категорию революции. Ввод советских войск в Афганистан в 1979 году мотивировался в том числе тем, что возникла необходимость помочь афганской революции, которой угрожают внешние силы. Уже после ввода войск меня в качестве директора Института востоковедения Академии наук пригласили на коллегию МИДа, которую вел министр иностранных дел СССР А. А. Громыко. Обсуждался вопрос о положении в Афганистане. Министр защитил меня от критики ряда дипломатов, несогласных со сказанным мною, что в Афганистане не было и нет никакой революционной ситуации. Показателем этого служил хотя бы тот факт, что крестьяне не восприняли провозглашенную аграрную реформу и в массовом порядке отказывались принимать передаваемую им землю со словами: «Земля принадлежит Аллаху». Таким образом, сохранялось феодальное землевладение. Изменение характера власти в Афганистане путем совершенного переворота, а не революции подтвердили последовавшие события.