Евгений Примаков - Россия в современном мире. Прошлое, настоящее, будущее [сборник]

Судя по всему, расчет делается на привлечение в Сколково иностранных специалистов, особенно на привлечение на этот территориально обособленный объект наших ученых, уехавших за рубеж. Правильно ли это с любой точки зрения? Абсолютно не соответствует действительности предположение, что в результате «утечки мозгов» те, кто остался в России, уже, дескать, не представляют былой ценности. Еще более вредное предположение, что возвратить уехавших из России ученых – теоретиков и экспериментаторов – можно за счет создания для них, не для всех, на что практически отсутствуют средства, а только для них материальных условий, сопоставимых с их заграничным пребыванием. Причем проект «Сколково», главным образом строительство нового города, обойдется ни много ни мало в 3 млрд долларов в ближайшие три года. Эти средства могли бы, как представляется, с большим успехом быть вложены в уже существующие инновационные центры.

С 1992 года из России эмигрировало более 3 млн специалистов. Особую роль в организации столь массовой «утечки мозгов» играет политика ведущих западных государств и стран ЮВА, стимулирующая научную иммиграцию. Талантливых иностранных ученых не просто зовут – их ищут. Созданы специальные программы поиска. На постоянной основе работают 900 тысяч российских ученых и научных сотрудников в США, 150 тысяч – в Израиле, 100 тысяч – в Канаде, 80 тысяч – в Германии, 35 тысяч – в Великобритании, 25 тысяч – в Китае, около 3 тысяч – в Японии. Бывшие российские граждане являются основателями 6 процентов высокотехнологичных компаний в Нью-Йорке, 3 процентов – в Массачусетсе [190] Данные приведены из статьи Ольги Усковой, опубликованной в газете «Ведомости» 15 декабря 2010 г. . По-серьезному рассчитывать на их возвращение в Россию не приходится. Они уже вросли в зарубежную научно-коммерческую среду. Этот вывод охватывает иммигрантов-ученых и специалистов из всех стран.

Несостоятелен расчет и на то, что наши бывшие граждане будут заинтересованы оторваться от иностранной почвы и работать «на два дома». Если единицы и захотят поступить таким образом, то навряд ли это встретит должное понимание со стороны иностранных компаний-работодателей. Как представляется, акцент должен быть сделан на то, чтобы противостоять агрессивной политике «выманивания» наших молодых специалистов за рубеж.

А успех зависит от того, создадим ли мы, как бы трудно это ни было сделать, соответствующие условия для их работы и жизни в России.

На первом заседании Консультативного научного совета «Сколково» 15 октября 2010 года было рассказано о градостроительной концепции иннограда и о том, кто и на каких условиях будет там жить. Характерна реакция немецкого профессора Д. Бимберга и его американского коллеги доктора Ф. Фроста. «Не футуристические проекты города для избранных, а устранение бюрократических и коррупционных барьеров в инновационной сфере, достойная оплата труда ученых – вот что, по их мнению, может привлечь уже состоявшихся исследователей. И предопределить выбор в пользу собственной страны у выпускников российских вузов». Так описывает «искреннее беспокойство» иностранных ученых корреспондент «Российской газеты» [191] См.: Российская газета. 2010. 18 октября. .

Думаю, что важным является комментарий одного из наших молодых ученых-физиков, уехавших на работу за рубеж, – Бориса Лукьянчука, ныне профессора сингапурского института, где он занимается лазерными технологиями, плазмоникой: «Я думаю, что те колоссальные деньги, которые вбухивают в то же „Сколково“, гораздо более эффективнее можно было бы использовать для поддержки тех коллективов, которые уже есть и продуктивно работают… Я не уверен, что, если вы предложите Intel (крупнейший производитель процессоров. – Е. П .) сделать лабораторию в „Сколкове“ или где-нибудь еще, чтобы выпускать процессоры самого высокого класса, компания согласится. Есть ключевые вещи, к которым никогда не допустят» [192] Электронное издание «Наука и технологии России – STRF. RU», 15 ноября 2010 г. .

Другой аспект проекта «Сколково», который тоже порождает определенное беспокойство: будут ли иностранными участниками претворяться в жизнь прорывные идеи, родившиеся в иннограде, на российской территории, или они заинтересованы в том, чтобы «вывезти» идеи? «Российская газета» задала этот вопрос президенту Международного технологического симпозиума, управляющему партнеру совместного российско-американского инвестиционного венчурного фонда Александре Джонсон. Ответ был однозначен: «…сегодня не так важно, где именно зародилась идея… Если перспективнее рынок США, Китая или Сингапура, значит, надо идти туда». А это еще один пассаж из ее интервью: «Я посоветовала инвесторам обязательно встретиться со студентами, предпринимателями, пройтись по научным центрам, посмотреть на огромную базу данных „Роснано“ и РВК (Российской венчурной компании. – Е. П .) и вытащить оттуда „жемчужины“» [193] Российская газета. 2010. 11 октября.

Не имею ничего общего с теми, кто бездумно отвергает острую необходимость для России в привлечении иностранных инвесторов, особенно с целью инновационного развития. Но неужели мы сами не можем обеспечить поиск «жемчужин»? В России, кроме всего прочего, насчитывается более 100 технопарков, свыше 110 центров трансфера технологий, около 120 бизнес-инкубаторов, особые экономические зоны. Это дает нам право говорить о наличии базовых инфраструктурных элементов современных сетей продвижения инноваций к внутренним и зарубежным потребителям. Дело в том, что эта сеть остро нуждается в своем развитии, совершенствовании и наполнении новым содержанием. Но основа для этого уже существует.

Переход на путь инновационной экономики возможен в России, прежде всего, при опоре на средние и малые предприятия. Одновременно следует, как это ни звучит парадоксально, оказать многостороннюю поддержку военно-промышленному комплексу, превращая его в один из важных рычагов инновационного развития всей экономики. Исторически сложилось так, что в советский период ВПК вобрал в себя наибольшую часть научно-технического потенциала страны. Этот потенциал далеко не полностью растрачен в современной России. Поставив его на службу модернизации экономики, следовало бы сделать технико-технологические достижения ВПК доступными для гражданского производства, естественно не нанося ущерба секретности, необходимой при изготовлении вооружений. В США производством вооружений занимаются, как правило, компании, которые одновременно выпускают гражданскую продукцию, во всяком случае, продукцию двойного назначения. Это – один из важных путей инновационного развития и для нас.