Евгений Примаков - Россия в современном мире. Прошлое, настоящее, будущее [сборник]

Хотелось бы отметить, что целый ряд мер предпринят с целью ввести в законное русло трудовую миграцию, но эти меры лишь частично решили жизненные для сегодняшней России проблемы.

Считаю особенно важным, чтобы идеология, господствующая в обществе, стала выше межнациональных и межэтнических отношений. К сожалению, такой идеологии в России нет. А в Советском Союзе, в этом полностью согласен с президентом Д. А. Медведевым и председателем правительства В. В. Путиным, именно идеологическая субстанция сложилась над межнациональными и межконфессиональными отношениями. Можно относиться по-разному к сущности идеологии в советский период, но не уйти от крайней необходимости идеологической работы как средства сплочения и развития общества.

В этой связи первостепенное значение приобретает идеологическая работа правящей партии – «Единой России».

За последнее время в России стали популярными слова «консерватизм», «консервативный». Любимый мною актер и кинорежиссер, которого знал еще в его ребячьем возрасте, Никита Сергеевич Михалков написал «Манифест просвещенного консерватизма». Мне понятно, что в консерватизме Михалков ищет спасение духовных, моральных ценностей нации, защиту от периодически случающихся в нашей стране сбросов на свалку того, что традиционно дорого россиянам. Очевидно осознавая негативные стороны понятия «консерватизм», он воспевает в своем манифесте не какой-нибудь, а именно «просвещенный консерватизм».

Партия власти, как именует себя «Единая Россия», объявила своей идеологией «российский консерватизм». Что понимается под этим? Если сохранение всего полезного, что было и в дореволюционное время, и в советский период, я придерживаюсь аналогичной точки зрения. Если речь идет о неприятии неподготовленных, не имеющих под собой материальной основы и непродуманных идей, за которые платит народ, я тоже их не приемлю. Однако традиционное представление о консерватизме, широко известном в мире как идеологическая ориентация и политическое движение, включает в себя и другие принципы. Один из них – отрицание необходимости роста и расширения социальных бюджетных затрат. Другой – отказ от радикального реформирования общества. Конечно, идеология консерватизма видоизменялась и со временем, и от страны к стране. Однако эти принципы в той или иной пропорции сохранились в виде критериев консерватизма.

Думаю, что крайне неубедительны попытки авторов и приверженцев понятия «российский консерватизм» обойти эти подводные камни. Председатель Высшего совета партии «Единая Россия» Б. В. Грызлов назвал российский консерватизм «открытым». Очевидно, имелось в виду, что к партии могут присоединиться все те, кто принимает ее идеологию. Вырисовывается иная картина: в идеологию «Единой России» со всех сторон – и слева, и справа – начали вливаться идеологические постулаты, сделавшие российский консерватизм, мягко говоря, всеядным и оторванным от жизни. Член руководства «Единой России», возглавляющий комиссию президиума Генсовета по агитационно-пропагандистской работе, например, считает, что идеология этой партии «ставит в центр не социально-экономический, а геополитический вопрос… Если в Европе несколько десятилетий существует устоявшаяся общественная система, в рамках которой главным является вопрос соотношения социальной справедливости и экономической эффективности и отсюда главный спор – это спор социал-демократов и либерал-консерваторов, то в России основной идеологический конфликт сегодня иного порядка. Это вопрос о месте России в современном мире». Разве не смахивает этот вывод на отвлечение идеологии российского консерватизма от жгучих внутренних проблем России? А сегодня в России проявляются в острой форме не надуманные, а реальные противоречия, и не только на национально-этнической почве, но и в экономической практике. Одно из них – между теми, кто исходит из необходимости выполнить социальные обязательства государства, увеличивать, расширять их, и теми, кто считает, что можно пренебречь этими обязательствами ради экономической активизации. Потерпят, мол. Это, кстати, слепок с того, что происходит ныне и в Европе, и в США.

Кто сомневается, что подковерно противостоят друг другу эти два направления, отражающие взгляды левого и правого центров, могут ознакомиться с опубликованной статьей, авторами которой являются первый заместитель председателя Центрального банка высокочтимый мною экономист А. Улюкаев и его советник М. Куликов. В статье выражается «кредо» авторов: призыв отказаться от индексации пенсий сверх уровня инфляции, от ответственности за социальные стандарты на всей территории страны, ввести жесткий ограничитель для социальных расходов государства в виде процента к ВВП или в абсолютной сумме в рублях [196] См.: Вопросы экономики. 2010. № 9. С. 12. . Характерен комментарий члена правления Сбербанка А. Морозова: «Идеи Алексея Улюкаева – это глобальные тенденции и отражение общемировых подходов. Вопрос в том, как быстро в России они могут быть применимы» [197] РБК daily. 2010. № 178. 30 сентября. . Сейчас они неприменимы, так как председатель правительства не публично, но по существу противостоит неолибералам, сохраняющимся в правительстве и подпитываемым некоторыми новыми московскими научными центрами.

В настоящее время сдерживание российских неолибералов осуществляется и по линии противодействия их неуемному стремлению в наикратчайшие сроки погасить бюджетный дефицит, возникший в результате мирового кризиса, не только за счет резкого сокращения государственных расходов на социальные программы и инвестиции, но и увеличения налогов на бизнес. Об этом прямо заявил уже не в первый раз министр финансов 19 января 2010 года на конференции «Налогообложение – современный взгляд». Ему возразил ряд участников обсуждения, в том числе глава Сбербанка Г. О. Греф, который сказал: «Если основная цель – долгосрочный и устойчивый экономический рост, поднятие налоговых ставок в принципе невозможно» [198] Там же. 22 ноября. .

И дело не только в устойчивом экономическом росте и даже не в его качестве – способности обеспечить продвижение страны к технико-технологическому прогрессу при одновременном неуклонном повышении жизненного уровня населения. Плюс ко всему этому на фоне глобализации мира возрастает влияние уровня налогов на формирование привлекательной среды для иностранных инвестиций. Проблема уровня налогов интернационализируется, не замыкается в одной стране. Это может проявиться и в процессе создания единого экономического пространства стран СНГ, а в более близкой перспективе – при переходе к нему Таможенного союза. В Казахстане, например, основные виды налогов – НДС, налог на доходы физических лиц, налог на прибыль, социальный налог – гораздо ниже, чем в России. Не будет ли стремиться ряд российских предпринимателей при создании единого экономического пространства уходить под юрисдикцию соседнего или соседних государств?