Евгений Примаков - Россия в современном мире. Прошлое, настоящее, будущее [сборник]

С 2006 года по инициативе В. В. Путина ведутся переговоры России и США с целью достижения новой договоренности по СНВ. Обнадеживающее совместное заявление было принято 3 июля 2007 года министром иностранных дел России С. В. Лавровым и госсекретарем США К. Райс, в котором подчеркивалось намерение двух стран осуществить сокращение стратегических наступательных ядерных вооружений до «минимально возможного уровня, отвечающего требованиям обеспечения их национальной безопасности и союзническим обязательствам». Следовательно, оба государства готовы взять на себя обязательства по установлению как можно более низкого потолка для наступательных ядерных средств. Однако в процессе конкретного обмена мнениями на экспертном уровне выявилась особенность американского подхода: США предлагали свести все к мерам транспарентности, которые, конечно, необходимы. Но одновременно США не пошли на полноценные меры по ограничению вооружений, в частности на установление пределов на количество носителей СНВ и отказ от базирования СНВ за пределами национальных территорий.

Суть американских предложений в том, чтобы подвести под сокращение лишь «оперативно развернутые боезаряды». В таком случае за пределы договоренностей выводятся боезаряды и носители на складах. И, что тоже очень важно, за пределы договоренностей предлагается вывести число ракет-носителей. Иными словами, США не хотят переносить в новый документ «сердцевину» договора, заканчивающего свой жизненный путь.

Эти же цели, очевидно, преследовали американские эксперты, выдвинув предложение, по сути, заменить Договор о СНВ модернизированным Договором о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП), подписанным в 2002 году (Московский договор). Московский договор сам по себе не может быть признан надежным инструментом по контролю за сокращением стратегических наступательных вооружений. ДСНП заключался с опорой на ДСНВ. Он охватывает лишь «оперативно развернутые» стратегические ядерные боезаряды и может рассматриваться лишь как дополнение к ДСНВ, а не наоборот.

Не стоит ли за всем этим стремление обеспечить выполнение программы под кодовым названием «Немедленный глобальный удар». Эта программа получила бюджетное финансирование отдельной строкой – уже в этом проявляется особое к ней внимание. Разъяснения сводятся к тому, что создается неядерный потенциал, который может быть использован против любой страны, заподозренной в связях с международным терроризмом. С этой целью Пентагон дал указания устанавливать обычные боезаряды взамен ядерных боеголовок на определенном числе межконтинентальных баллистических ракет шахтного и морского базирования и ускорить создание новой сверхскоростной крылатой ракеты.

Ряд экспертов рассматривают программу «Немедленный глобальный удар» как предвестник американского отказа от продления Договора о СНВ, который создает ограничения для применения стратегических ракет не только в ядерном, но и внеядерном исполнении. Между тем неядерные стратегические ракеты вполне сопоставимы по своей разрушительной мощи с ядерными. Создание нового типа стратегического оружия прямо бьет и по существующей системе предупреждения о ракетных пусках. По мнению специалистов, отличить стартовую неядерную ракету от ядерной технически невозможно.

Все эти озабоченности должны обсуждаться.

В нынешнее время приобретает значение и российско-американское сотрудничество по Договору о ликвидации ракет средней (1000–5500 км) и меньшей (500-1000 км) дальности (ДРСМД), подписанному двумя государствами 8 декабря 1987 года. Этот договор – бессрочный, его выполнение строго контролируется.

Значение этого договора проистекает также из того, что это первый шаг на пути ракетно-ядерного разоружения.

Но он ограничивает деятельность в сфере военных ядерных средств лишь двух государств – России и США. Между тем такие государства, как Китай, Индия, Израиль, Пакистан, обладающие ядерным вооружением, а также КНДР, Республика Корея и другие – всего более 20 стран мира – имеют ракеты средней и меньшей дальности или осуществляют планы их создания. Закономерно, что в такой ситуации В. В. Путин на встрече с госсекретарем США К. Райс и министром обороны США Р. Гейтсом 12 октября 2007 года предложил преобразовать двусторонний Договор о РСМД в международный механизм. Это предложение нашло отклик с американской стороны, и на сессии Генеральной Ассамблеи ООН было распространено российско-американское заявление, призывающее мировое сообщество начать обсуждение возможности придать всеобщий характер режиму отказа от баллистических и крылатых ракет наземного базирования дальностью от 500 км. Призыв поддержало значительное число государств, но, конечно, американо-российское сотрудничество в этой области нужно было бы продолжить, так как далеко не все согласны отказаться от целого класса ракетно-ядерных вооружений.

И наконец, о ситуации вокруг Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Этот бессрочный договор был подписан в ноябре 1992 года странами – участницами двух военных союзов – НАТО и Варшавского договора. Он основывался на балансе сил двух групп государств и в нынешних условиях – это очевидно – безнадежно устарел. Понимая это, государства – участники ДОВСЕ подписали в 1999 году в Стамбуле Соглашение об адаптации договора. Но это соглашение не вступило в силу прежде всего из-за того, что страны НАТО его не ратифицировали. В то же время развился процесс расширения Североатлантического союза.

Продолжение такой ситуации наносило ущерб безопасности России, и она приостановила действие старого ДОВСЕ с 12 декабря 2007 года. При этом российская сторона особо подчеркивает, что, объявив мораторий, не закрывает дверь для продолжения диалога с целью выхода из кризиса с ДОВСЕ, продолжающегося уже многие годы. В беседе со мной бывший начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР М. А. Моисеев, сохранивший тесные связи со своими российскими коллегами, рассказал о том, чего хотела бы достичь Москва в диалоге с США и другими странами – членами НАТО.

Первое. Скорейшая ратификация адаптированного ДОВСЕ. Принципиально важно, чтобы процесс ратификации Соглашения об адаптации вновь не затянулся до греческих календ.

Второе. Отмена дискриминационных фланговых ограничений, которые не позволяют России свободно перемещать войска по своей собственной территории.

Третье. Понижение разрешенных уровней вооружений. Хотя реальные наличия обычных вооружений ныне меньше того, чем, например, располагало НАТО в 1990 году. Но реальные наличия – вещь изменчивая. Сегодня они понижаются, завтра растут. Нужно, чтобы государства – участники ДОВСЕ, по крайней мере, взяли обязательства не наращивать своих арсеналов по сравнению с нынешним уровнем.