Игорь Молотов - Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

Но Аллах знает, как лучше: два других самолета — один злополучной авиакомпании TWA, второй швейцарский — посадили в пустыне к югу от Аммана в аэропорту Доусана, ранее используемом королевскими ВВС. Остроумные палестинцы даже изменили его название — отныне он назывался аэропорт Революции. И не говорите мне, что у палестинской Революции не было поэтов.

— Примите наши искренние извинения за причиненные неудобства, — усмехаясь, сказал офицер НФОП. — Мы были вынуждены посадить этот самолет в иорданской пустыне, и этот инцидент будет исчерпан, если швейцарские и западногерманские власти освободят наших товарищей, находящихся в плену. А теперь немного общих сведений: Иордания — это страна на Ближнем Востоке, расположенная между Сирией и Израилем. Здесь вы будете в полной безопасности.

Закончив свой спич, старший офицер НФОП дал распоряжение предоставить пищу и питье пассажирам. Тогда он еще не знал, что Израиль уже привел свою армию в боевую готовность, а президент Никсон дал приказ Шестому флоту ВМС США уничтожить все базы палестинцев на Западном берегу реки Иордан. Понимающий последствия этого шага министр обороны США господин Лэйрд отменил решение президента, сославшись на то, что якобы «погода препятствует успешной операции». Конечно, дело было не в погоде, а в реакции арабского мира на вероломное нападение США, грозившее волной террора на территории Соединенных Штатов.

Неожиданно к этим двум лайнерам добавился третий — самолет авиакомпании ВОАС, летевший из Индии в Лондон. Эта акция не была санкционирована Вади Хаддадом, а совершена на полном энтузиазме по уши влюбленным поклонником Лейлы Халед. Таким образом он надеялся освободить кумира из тюрьмы. В результате все самолеты были взорваны, а почти четыре сотни пассажиров получили особую отметку в паспорт. Все они прошли таможню и паспортный контроль плато Революции. Вскоре пассажиров отправили по домам, получив за них Халед и других осужденных бойцов сопротивления. На пресс-конференции Лейла, улыбаясь, заявила, что угон самолетов является нормальной практикой партизанской войны.

Что же в это время делал Карлос? Был в ярости, поскольку, несмотря на очевидные успехи в обучении, он не принимал участия в настоящей игре. Наоборот, туда послали менее подготовленных бойцов, пока Ильич сторожил никому не нужный склад с амуницией и расходными материалами. События в иорданской пустыне стали последней каплей, переполнившей чашу терпения и короля Хусейна, который принял решение раз и навсегда покончить с дурной репутацией государства в государстве. Понять претензии короля было можно — мало того что НФОП устроил свой собственный аэродром на территории Иордании, так он еще изготовлял официальные печати Королевства Иордания, самовольно давал визы, регулировал движение на основных транспортных артериях и от лица правительства вел переговоры с иностранными государствами. Кроме того, у короля был повод для недовольства после покушения представителей конкурирующей с НФОП организации — Демократического фронта освобождения Палестины.

16 сентября король Хусейн объявил в стране военное положение. В тот же день Арафат стал главнокомандующим Армией освобождения Палестины — военным крылом ООП. В историю эта гражданская война вошла под названием «Черный сентябрь». Палестинцы сразу оказались в ужасающем положении — регулярная армия теснила сопротивление все ближе к границе с Израилем. С первых дней рядовой Карлос оказался на передовой.

Он вспоминал, что эта война была настоящей бойней, а горы покрывались тысячами трупов. В Иорданию вторглась усиленная дивизия сирийской армии, однако она была остановлена иорданскими сухопутными войсками и ВВС и потеряла при этом более 1600 человек убитыми, ранеными и пленными, а также 90 % бронетехники. В горах Аджулана Карлос укрылся в крепости на окраине деревни, которая была построена для защиты от крестоносцев. Теперь ему и его товарищам приходилось защищаться от единоверцев, готовых растоптать редкие ростки палестинского сопротивления. Место было более чем удачное — защитники могли контролировать оттуда почти всю долину реки Иордан.

Время обучения и муштровки не прошло для Карлоса даром: теперь это был не бумажный тигр, а универсальный солдат из мышц и сухожилий. Он не только не реагировал на постоянные обстрелы, но и обладал исключительным хладнокровием. Чтобы понимать, представьте себе непрерывный огонь — это иорданцы стреляют и днем и ночью; Карлос не раз падает от осколков, но тут же поднимается и весь в крови, как дьявол, идет в контратаку; снова падает, поднимается и продолжает наступать. Такие воспоминания оставили участники этих событий. Именно «Черный сентябрь» сделал из Карлоса того, кем он стал. В интервью он заявил:

— Я поддерживал идеи Палестины еще во время своей учебы в СССР, но после этой бойни я стал локомотивом этой борьбы.

На протяжении десятков лет его взгляды не изменились ни на миллиметр. Так же считали и другие пережившие иорданский апокалипсис. Например, глава разведки Арафата Абу Айад признался, что поражение в Иордании вызвало к жизни массовый террор как реакцию.

В результате событий «Черного сентября» погибло, по разным оценкам, от 3000 до 10 000 палестинцев, около 150 000 были изгнаны из Иордании, а Ясир Арафат и НФОП перебазировались в Ливан.

— Это был полный беспорядок, они много чего творили, — вспоминает Карлос, — армия атаковала палестинцев после захвата самолета из-за давления со стороны британцев и американцев. И тогда мы создали организацию «Черный сентябрь». Я был одним из выживших, было убито около 4000 человек, единственным подразделением, которое осталось в живых, было наше подразделение, все подразделения НФОП были уничтожены, истреблены либо оказались в бегах. Так началось по-настоящему сотрудничество с НФОП, потому что не я выбрал НФОП, а меня выбрала историческая ситуация. Я был очень хорошим бойцом, и я нравился всем, они меня уважали, они даже дали мне документы, официальные документы с моим новым именем Салем Мухаммад. Иностранцу, который стал полноправным членом в ноябре 1970 года, мне доверили организовать безопасность первого палестинского конгресса, где решалась судьба сопротивления.

На корабле, где проходил конгресс, Карлос встретил Вади Хаддада, который был в бешенстве от того, что оказался в меньшинстве по вопросу тактики, предполагавшей угоны авиалайнеров.

— Он был очень злым, когда я встретил его, — вспоминает Карлос.

Джордж Хабаш оказался, напротив, в приподнятом настроении.

— Джордж Хабаш, генеральный секретарь Народного фронта, только что вернулся из рабочей поездки в маоистский Китай и Северную Корею. Он пригласил меня к себе и сказал, что дело палестинского освобождения находится в опасности, поэтому надо срочно оставить дела в Иордании и выехать за границу, где меня ждала работа совсем другого рода. Во время нашей беседы Хабаш расспрашивал о семье — родителях и Соне Марине, заботливо интересовался о дочери. Он был очень учтивым. В это время я уже был членом Национального фронта освобождения Палестины и единственным иностранцем, участвовавшим в войне «Черного сентября». Ему было нужно, чтобы я вернулся в Лондон, и я тогда сказал: «Я сделаю это для вас». Поэтому мы так организовали, чтобы я вернулся в Лондон, а затем они связались со мной.