Игорь Молотов - Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

Французской полиции сообщили, что в квартире находится один мужчина, связанный с известным контрабандистом оружия, а второй (Мухарбал) готов заговорить, чтобы порвать с криминальными делишками. О том, что контрабандист — знаменитый Карлос, а Мухарбал — агент головорезов из «Моссада», полиции никто ничего не сказал.

Мухарбала проинструктировали, что он должен сказать полицейским:

— Ты скажешь им, что хочешь выйти из игры и уехать в Тунис. Мы позаботимся, чтобы они ни в чем не смогли тебя обвинить. Ты знаешь, что не можешь спать спокойно, пока Карлос на свободе. Они покажут тебе фотографию, где ты рядом с Карлосом, и спросят тебя, кто другой человек. Попробуй выкрутиться, скажи, что это кто-то несущественный. Они все равно захотят его увидеть, тогда приведешь их к нему. Они арестуют его для допроса, а потом они сами постараются получить всю информацию о нем. Так что он навсегда окажется за решеткой, а ты сможешь свободно жить в Тунисе.

То есть план был так себе. Однако если он поможет заполучить Карлоса, то «Моссад» был совсем не против. В назначенный день Мухарбал рассказал комиссару полиции Аррану про опасного контрабандиста, прокручивающего свои криминальные делишки в Париже. Он сказал, что в Латинском квартале по адресу: улица Тулье, дом 9, снимает квартиру венесуэльская любовница Карлоса… Спасибо Мухарбал, ливанец с длинным языком.

До начала операции Рифф потребовал от штаба разведки в Тель-Авиве разрешения передать французской полиции большую часть досье на Карлоса, чтобы французы знали, с кем имеют дело. Он объяснял это тем, что может пострадать и Мухарбал, ведь полиция не будет осведомлена о том, что он израильский агент. Ну и к тому же французы могут легкомысленно отнестись к операции и упустить Карлоса, если не будут точно знать, кто перед ними.

Риффа заверили, что агенты в Париже при необходимости передадут французам всю необходимую информацию, но уже после того, как Карлос будет взят под арест. Существовали еще пункты, по которым им придется договариваться, поэтому не следовало спешить. Другими словами, «Моссад» предлагал чем-то заплатить французам за Карлоса.

Островский вспоминает:

«Такое нежелание рассказать что-то французам о Карлосе объяснялось просто враждой и ревностью между двумя отделами Моссад: “Цомет” (позднее “Мелуха”), управлявшим 35 активными “катса”, и “Тевель” (или “Кайсарут”), т. е. отдел связи. Люди из “Тевель” всегда спорили с людьми “Цомет” о передаче сведений. “Тевель” считал, что щедрая передача информации разведслужбам дружественных стран воздастся сторицей в виде возросшей готовности иностранных разведслужб сотрудничать с Израилем. Но в “Цомет” постоянно противились таким планам, считая, что нельзя так легко раздавать информацию, а следует всегда и немедленно получать за нее плату».

Чисто еврейские разборки.

Например, когда руководители этих двух отделов встретились, чтобы обсудить просьбу Риффа о передаче досье на Карлоса французским спецслужбам, их роли на этот раз удивительным образом поменялись. Теперь «Цомет» требовал передать полную информацию, но этому сопротивлялся «Тевель». Глава «Тевель» видел в этой ситуации возможность получить очки во внутренней борьбе отделов в бюро и сказал:

— Как же так? Вы хотите дать французам информацию? Когда мы хотим передавать информацию, вы нам не даете. В этот раз мы вам не дадим.

И все в таком духе.

В это время на противоположном берегу Сены в съемной квартире сидели пятеро молодых людей: самый старший сам Карлос, его подруга Нэнси и еще три студента — Лейма Поломес, Эдгар Мюллер и Луис Урданета Урбина. Студенты пришли выпить и проводить Нэнси в Венесуэлу, куда она традиционно уезжала на летние каникулы.

— Однажды я показал Мухарбалу это место, — рассказал мне Карлос, — где у меня были некоторые товарищи, они даже не были товарищами, они были друзьями, знаешь? С одной девушкой мы дружили с детства, ее родители и мои родители были друзьями, когда мы были еще детьми. В тот день я был там, чтобы попрощаться с этой девушкой, которая улетала в Венесуэлу. Так что там было несколько людей, с которыми я не был знаком, и это была единственная девушка, которую я хорошо знал, и я знал ее мужа, который сопровождал ее в аэропорт. Я видел, что за мной ведется наблюдение, а однажды даже почувствовал, что меня кто-то фотографирует. Когда я собирался застрелить людей, снявших фотографию, я заметил, что они французы, а мы не стреляли во французов, имея с ними соглашения о ненападении. Во всяком случае, вы видите, что это была очень опасная игра, в которую мы играли.

Вернувшись в квартиру, Карлос взял гитару: на стене висело большое фото Фиделя Кастро, эмблема, на которой была изображена мертвая голова с надписью «Куба сражается с дьяволом», и вырезки из газет о героических страницах палестинского сопротивления. Здесь же у него стояла походная кровать, где он мог периодически ночевать, и совершенно контрастирующий со всем остальным в студенческой однушке шкаф, наполненный роскошными костюмами Карлоса — от Нины Риччи до Кристиана Диора. Один костюм мог стоить больше, чем месячная рента за это жилье, на которое скидывались две подружки-студентки (кроме Нэнси здесь жила Мария Тереза Лара, отсутствовавшая на тот момент). Такая одежда была его визитной карточкой — он ведь выдавал себя за уважаемого и обеспеченного торговца коврами. Покачивая бутылками с виски, Карлос присоединился к компании, уже зная о том, что Мухарбал — предатель.

В тот день комиссар Арран планировал поехать к семье в Тулузу, и болтливость Мухарбала уже не приносила ему удовольствия — он твердо решил отправить мерзавца в Бейрут, обрекая его на верную смерть. Но перед этим надо было проверить ту квартиру. Ему и двум напарникам пришлось ехать за ливанцем. То и дело в отношении Мухарбала раздавались незлобные проклятья — инспекторы Раймонд Ду и Жан Донатини был «сняты» с вечеринки в честь уходящего на пенсию коллеги. Пока они ехали по темным улицам Парижа, Мухарбал донес, как выглядит этот связной, и, помешкав, добавил, что он может быть очень опасен. Арран только махнул рукой.

«Агент Моссада Рифф увидел, как Карлос вошел в свою квартиру. Следом приехал Мухарбал в гражданском автомобиле полиции вместе с полицейскими. Двое из них остались стоять с ним на лестнице, а третий постучал в дверь. Карлос открыл, полицейский в штатском представился, и Карлос впустил его. Они проговорили около 20 минут. Карлос производил, очевидно, приятное впечатление, никаких проблем. Они никогда его не видели и никогда о нем не слышали. Полицейские думали, что они просто проверят какую-то “наводку”. Незначительное дело», — вспоминает Островский.