Игорь Молотов - Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

Рифф рассказывал потом, что его так колотило при наблюдении за происходящим, что он готов был все бросить и побежать предупредить полицию. Но он этого не сделал. Наконец полицейский сказал Карлосу, что он привел с собой человека, которого он, видимо, знает:

— Я хотел бы, чтобы вы с ним поговорили. Вы не возражаете выйти на минутку?

По версии Островского, полицейский дал знак своим коллегам на лестнице подняться вместе с Мухарбалом. Когда Карлос увидел его, то ему все стало ясно. Он сказал полицейскому: «Хорошо, я пойду». Другие в комнате не подозревали, что происходит, и продолжали веселиться. Карлос спросил, может ли он оставить гитару и взять куртку. У полицейского не было возражений. За это время к двери подошли еще трое его коллег.

Карлос зашел в смежную комнату, бросил гитару, схватил куртку и открыл футляр гитары, где лежал пистолет-пулемет 38-го калибра. Завязалась перестрелка.

«У Риффа едва не сдали нервы, когда он из своей квартиры наблюдал за этой мясорубкой. У него не было оружия, беспомощно он увидел, как Карлос пристрелил Мухарбала и спокойно покинул место преступления».

Убедившись в смерти агента, Карлос рывком вылетел из квартиры, по-киношному перепрыгивая через стены, разделяющие внутренний двор. На бегу он прячет автоматический пистолет себе за пояс и исчезает в темноте между домами.

Оказавшись на оживленной улице, Карлос мгновенно сбавил шаг и как следует отдышался: погони не было, свидетелей, которые сейчас его могли опознать, — тоже, и даже электричество, вдруг погасшее в просматриваемом участке, также было за Карлоса. Он ухмыльнулся и впервые за это время потер себе виски. Боль растекалась от основания черепа до этих самых пульсирующих висков. Он облокотился о телефонную будку…

В квартире на Тулье была паника: Эдгар первым выскочил из квартиры, за ним Лейма и Урданета. Молодые люди бежали, практически перестав дышать, и пришли в себя только у Люксембургского сада, когда Урданета сказал, что надо помочь раненым. Оказавшись снова у дома Нэнси, они увидели истекающего кровью Жана Аррана, бредущего по улице и прижимающего руку к развороченной пулями шее. Из четверых остался в живых только он. Но толком узнать ничего не удалось: никто не мог опознать Ильича Рамиреса Санчеса — ни плохо знавшие его студенты, ни раненый комиссар Арран, который… отказался давать показания. Этот неудобный факт никак не укладывался у меня в голове. Зачем комиссару было отказываться от опознания? Только потом мне стало известно о роли «Моссада» в этой операции. По телефону Карлос рассказал мне, почему Арран так поступил на допросе.

— Они пришли в больницу, показали ему мою фотографию, и он сказал, что на этом снимке не я. И потом я узнал позже, почему он сказал это: Арран был так зол, что израильтяне устроили ловушку, где было убито несколько человек. Конечно, это был я, без сомнения. Единственный свидетель, который мог что-то сказать, — он сказал, что это не я. Этот комиссар Арран, он был героем Франции, знаешь? Еще 19-летним старшим сержантом он командовал первым танком, который вошел в Париж. Есть фотография перед отелем San Regis, и на фотографии есть он. И этот человек — герой, в которого мне пришлось выстрелить. Я его не убивал, потому что он не пытался стрелять в меня. Тогда я показал ему, что я быстрее его и двух других. Когда я смотрел из окна, я видел, что там были еще люди, которые ждали меня на улице. Я просто бежал, перепрыгивая с крыши на крышу… Это было похоже на фильм, один из этих экшен-фильмов из Голливуда, вы знаете? Мне удалось выжить.

Карлос уверен, что Арран знал, что это была ловушка:

— Я дважды получал сообщения от него. В одном он писал: «Ты не должен был навредить моим товарищам. Они не были против тебя и не хотели оказывать сопротивление». Но ты знаешь, Игорь, мне пришлось убить предателя, а два других полицейских попытались взять меня, но я был быстрее их — я очень хороший стрелок. Я стреляю хорошо, очень быстро, как в фильмах, гораздо лучше профессионалов из спецслужб. Так что это грязная игра, и игра продолжается сегодня, ну ладно, я выполнил свой долг, и я горжусь этим, и я хотел бы выразить свое почтение комиссару Аррану, он умер… Настоящий французский патриот, он был другом палестинского дела.

По свидетельствам парижской подруги Карлоса Ампаро Сильвы Масмелы, утром он появился в ее квартире. Молча он включил свет и достал из комода бумажный сверток, где находился чилийский паспорт и наличные. Девушка вспоминает, что Карлос был взволнован и собирался ехать в Брюссель, перепутав при этом вокзалы. Только после того, как он сделал пару звонков, Ильич скользнул глазами по Ампаро и с деланой галантностью поприветствовал «мадмуазель».

Согласно показаниям Ампаро, Карлос рассказал про ночное убийство Мухарбала и агентов ДСТ. В конце он предупредил девушку, чтобы она была сдержанна и осторожна. Все бы хорошо в этой истории, однако для чего Карлосу было нужно рассказывать про убийства каждой встречной, даже если он и имел с ней периодический секс? С трудом верится, что этот осторожный человек, как в пьяном дурмане, раздаривал сведения для уголовного дела.

Дальше, по воспоминаниям Ампаро, он достал пистолет и пересчитал патроны. После начал писать своей подруге (уже второй!) Анжеле Отаоле письмо, в котором опять признавался в убийстве. В книге «Тайная война Карлоса Шакала» приведен следующий текст этого письма:

«Дорогая Анжела! Как ты знаешь, все очень серьезно. Я еле унес ноги. Сейчас собираюсь за границу. Посылаю это письмо по двум адресам — в кафе, где ты работаешь, и тебе домой, на тот случай, если я перепутал адрес. Я уезжаю и не знаю на сколько, но надеюсь, что возвращения не придется ждать слишком долго. Что до “малыша”, я отправил его в мир иной, потому что он предатель. Целую, Карлос».

Через несколько дней после той ночи в ее квартире был обнаружен целый склад оружия, взрывчатки и боеприпасов: мощные чешские пистолеты в количестве 10 штук, 33 обоймы к ним, 28 ручных гранат, 15 динамитных шашек, шесть килограммов пластиковой взрывчатки, 30 запалов, а также большое количество детонаторов. По серийным номерам запалов удалось установить, что они идентичны тем, что были использованы во время акций в аэропорту Орли. А вот маркировки на гранатах совпадали с теми, что применялись бойцами Красной армии Японии во французском посольстве в Гааге.

Помимо оружия сыщикам удалось обнаружить устройства по изготовлению фальшивых денег и принадлежавшую Мишелю Мухарбалу записную книжку, в которую он скрупулезно записывал все расходы на дорогостоящие операции. В частности, там были найдены паспорта на имена: Ильич Рамирес Санчес, гражданин Венесуэлы, дата рождения 12 октября 1949 года; Карлос Андрес Мартинес Торрес, гражданин Перу, дата рождения 4 мая 1947 года; Сенон Кларк, гражданин США, дата рождения 20 июня 1945 года; Глен Хебхард, гражданин США, дата рождения 1 августа 1950 года. ДСТ не могла определить, кто именно из этой четверки был настоящий человек. Только гораздо позднее стало ясно, что все эти имена принадлежали урожденному в Каракасе Ильичу. А вот имя «Карлос» с тех пор не сходило с газетных полос.