Михаил Хазин - Лестница в небо

Джордж Сорос (р. 1930) — американский финансист, международный спекулянт, миллиардер (29–е место в топ-100 самых богатых людей мира в 2015 году), а также главный публичный идеолог «нового мирового порядка», основанного на власти денег.

По сравнению с колебаниями рубля это вроде бы и немного, но вдумайтесь в сам факт: какой‑то частный инвестор определяет валютный курс Великобритании! Да еще и зарабатывает на этом миллиард долларов! При этом противник Сороса — министр финансов Великобритании Норман Ламонт был прямым ставленником Ротшильдов (до начала политической карьеры он был директором Rothschild Asset Management). Вот к каким потрясениям в мировой элите привел приход «новых финансистов»!

Частично она даже была создана в виде комиссий старых большевиков, проверявших советских граждан на лояльность перед выездом за рубеж в 1960-1970 годы. Но масштаб такого контроля, конечно, был совершенно недостаточным (для сохранения власти у этих самых большевиков).

Под элитой мы понимаем совокупность властных группировок высшего уровня, объединенных общей политической культурой.

В американской литературе этот кризис сегодня называется великой рецессией; официально она закончилась в 2010 году, но уровень доходов среднего класса до сих пор остается ниже, чем в 2008 году.

Новые бедные — устоявшийся термин американской социологии, означающий квалифицированных работников, оказавшихся невостребованными по своей основной специальности и предпочитающих сидеть без работы, а не менять специальность на менее квалифицированную. Мы пишем «новые бедные» в кавычках, поскольку имеем в виду других людей, тех, кто успел побыть в среднем классе, но в силу структурных изменений в экономике уже никогда не вернется к прежнему уровню благосостояния.

Жак Аттали (р. 1943) — французский публицист, политик и финансист, основатель Европейского банка реконструкции и развития, советник и личный представитель Миттерана в 1981-1990 годах, член Бильдербергского клуба.

Деятельность организации запрещена в России решением Верховного суда.

Например, власть мировой финансовой элиты, власть английской аристократии, власть советской и российской номенклатуры. Чем старше государство (чем больше времени прошло с последней революции или смены династии), тем большую роль в нем играет наследственная аристократия.

1Надо правильно понимать это соотношение: если элита составляет 1 % населения, то соотношение 2:1 означает, что в элит)' следующего поколения попадут 66% детей элиты и всего 0,33% детей обычных людей. Так что «снаружи» в элиту попадают лучшие из лучших и верные из верных, а «внутри», напротив, нужно приложить серьезные усилия, чтобы из нее вылететь.

Второй мировой войны, в которой были буквально убиты многие представители старой элиты. В конце XX веке умирать уже никому не хотелось.

Это люди, не дававшие вассальной присяги и не входящие во властную группировку, но работающие на нее за деньги, по убеждениям, вследствие обмана или манипуляции и, наконец, под прямым принуждением.

Сколько таких было в «лихие девяностые»!

Если до середины XX века контроль над крупными корпорациями осуществлялся их владельцами напрямую (пример — Дюпон, лично владевший «Дженерал моторс» до 1950–х годов), то начиная с 1960–х между корпорациями и реальными владельцами появляются «прокладки» в виде «взаимных фондов», перекрестно владеющих акциями. У крупнейших современных фондов — Vangard и Barklays — миллионы частных вкладчиков, но как их имена, так и имена владельцев самих фондов хранятся в строгой тайне, защищенной всей мощью государства. Фактически немногие лица (владельцы и крупные вкладчики), контролирующие соответствующие фонды, пользуются не только своими ресурсами, но и ресурсами миллионов миноритариев. Подобным же образом работает и многоуровневая система мировой Власти, где каждый уровень пользуется ресурсами нижестоящих.

Роль случая в борьбе за власть часто преуменьшается, а между тем именно он, как правило, и определяет победителя. Успешная политическая карьера — это прежде всего умение привлечь внимание вышестоящего сюзерена, искусство оказаться в нужном месте в нужное время. Но даже оказавшемуся там вассалу для успеха все равно должно повезти!

Интриговать в смысле добиваться желаемого не силой — откуда сила у нижестоящего? — а хитростью.

Зато в наши дни мало кто отказывает себе в удовольствии порассуждать о «марионеточных правительствах» и о «шестерках вашингтонского обкома».

«Политика» Аристотеля датируется 335-332 годами до н. э., между тем как «Шу Цзин» была известна уже во времена Конфуция (551-489 гг. до н. э.), а приписываемое легендарному покловодцу Сунь цзы «Искусство войны» создано в IV веке до н. э. [Мясников, 2004]. Классические книги по «китайской хитрости» — Чунь Цю, Чжо–Цзуань, Го Юй, Чжань- го Цэ — достоверно датируются более поздними веками (III‑I вв. до н. э), однако трудно сомневаться, что содержащиеся в них описания интриг были известны задолго до создания сохранившихся рукописей.

Сказать по правде, отлучение не сильно помогло папе — в 1327 году Людвиг предпринял успешный поход в Италию, а в 1328 году был коронован в соборе Святого Петра в Ватикане как император Священной Римской империи.

В последнее время становится популярной и противоположная сторона бритвы — «что может быть объяснено мировым заговором, не следует объяснять очевидными причинами». И это тоже великолепно работающее изобретение!

Ниже мы приведем пример ее работы даже в отношении высокопоставленного человека Власти, не то что в отношении обывателя.

Дальше всех в этом направлении зашел Гегель, у которого прусское государство стало вершиной саморазвертывания Абсолютного духа. Не какой‑нибудь «мандат Неба», а само Небо — вот как нужно правильно льстить властителям!

В скобках приведен номер стратагемы в справочнике Зенгера.

«Троецарствие», самый популярный китайский роман, практически целиком состоит из описаний разнообразных интриг и военных хитростей, поскольку и описывает борьбу трех царств за господство над Китаем.

В русском языке названия не столь образны; например, стратагема «сманить тигра» у нас называется «играть на своем, а не на чужом поле*.

Хищники обычно атакуют самых слабых животных в стаде, поэтому у таких видов выработался безусловный рефлекс — скрывать свою слабость, терпеть любую боль незаметно, бежать до последнего издыхания.