Юрий Низовцев - Свобода, жизнь и сознание.

По-видимому, Гуссерль полагает свободу мышления как свободу от предпосылок, нереализуемых в опыте.

Это соображение тоже неадекватно. Внутренняя свобода сознания ограничена только самим сознанием, и этих ограничений мы не знаем, поскольку сознание является на самом деле открытой частью души. Душа исходит в своих стремлениях из столь неведомых нам собственных внутренних содержательных факторов, что говорить об их реализации в опыте не имеет смысла. Напротив, сознание в своих наивысших устремлениях всегда пытается «пробить лбом стенку», то есть достигнуть невозможного, как это кажется ему первоначально. И, как это ни парадоксально, открывает совершенно неожиданные перспективы и решает проблему в новых условиях. Так совершаются почти все открытия, появляются новые изобретения.

Соображение Гуссерля о том, что мы являемся источником бытия, то есть свободой, верно только отчасти, поскольку, конечно, не человек источник свободы, но в человеке наличествует сознание, которое не может быть несвободным.

Хотя, надо отметить, что непонимание истинного предназначения свободы сознания приводит Гуссерля к идее, что «факт обладания смысла есть само проявление свободы». Это утверждение несет только часть понятия свободы, поскольку сама свобода есть состояние сознания, являющееся необходимым средством для развития души. Иначе говоря, проявление свободы свидетельствует о движении, развитии сознания, в чем и состоит смысл свободы. Рассуждать же о свободе в отрыве от развития души не имеет никакого смысла.

Выражение Гуссерля о том, что, как и интенциональность, направленная на трансцендирующий объект, время выражает самое свободу, является характерным примером непонимания им истинного предназначения свободы.

На самом деле, время как ход событий отнюдь не выражает свободу, оно же и не «формируется ради свободы». Наоборот, сознание требует событий для своего проявления и развития. Оно не может развиваться без такой опоры как время. Отсюда свобода как состояние сознания и время как состояние бытия, в котором действует через соответствующие носители сознание, являются необходимыми условиями для развития сознания. Поэтому-то мир, бытие для сознания, точнее, души необходим. Сознание без мира существовать, как полагает Гуссерль, не может. В этом случае процесс развития, обогащения сознания попросту прекратился бы.

Выражение Гуссерля: «Сознание – это старение и поиски утраченного времени» отчетливо характеризуют его понимание сознания как принадлежности человека, что совершенно абсурдно, поскольку смерть человека тогда есть смерть сознания, то есть конец времени. Напротив, сознание не ищет утраченное время, а оно использует его для бесконечного развития души. [30]

Хайдеггер М.

Хайдеггер определяет свободу «как допущение бытия сущего», «как сущность самой истины». Для достижения истины свобода необходима. Смысл бытия раскрывается свободным поиском человека, преодолевающим заблуждения. Таким образом, свобода является частью раскрытия сущего как такового.

Хайдеггер предложил для описания опыта человека найти то, для чего подобное описание будет иметь смысл. Это, о его мнению, есть «вот-бытие» для которого бытие становится вопросом. Хайдеггер тем самым отверг описание человеческого существования через такие понятия как «рациональное животное», личность, человек, душа, дух, субъект. «Вот-бытие» – это, по Хайдеггеру, забота.

Согласно Хайдеггеру, сущее – человек, поскольку ему «свойственно то, что вместе с его бытием и через его бытие последнее ему открыто». Это бытие сущего непосредственно открыто человеку в отнесенности к его намерениям, или возможностям, а не в чистом незаинтересованном созерцании.

Таким образом, Хайдеггер определяет свободу традиционно – как поиск человеком истины, с одной стороны, но, с другой стороны, вводит дополнительное понятие «вот-бытие», выводя его на передний план существования вместо того же человека, души, субъекта, трактуя его отчасти как заботу.

В результате такого подхода принадлежность свободы становится неопределенной, так же как и ее предназначение, поскольку поиск истины человеком теряет смысл после исчезновения человека и человечества. Вместе с тем, «вот-бытие», понимаемое как забота, довольно верно определяет условие, в котором проявляется сознание, поскольку о сознании действительно надо позаботиться, создав ему точку опоры для развития в виде сущего.

Хайдеггер утверждает, что человек обладает свободой не как свойством, а как раз наоборот: свобода, экзистентное, раскрывающееся «вот-бытием», владеет человеком изначально, так что исключительно она сообщает человеку соотнесенность с сущим. Без изначальной раскрытости Ничто нет никакой самости и никакой свободы, указывает Хайдеггер.

Тут соотнесение Хайдеггером свободы только с человеком через «вот-бытие» приводит его сразу к нескольким ошибкам. Дело в том, что свобода никем и ничем владеть не может, поскольку она является состоянием сознания, которое владеет всем, в том числе и свободой. Свобода является средством, через которое сознание проходит в человеке мир, меняя его и себя. Всё сущее не раскрывается Ничто, а вместе с сознанием существует, в нашем понимании времени, вечно. Так что душа, проявляющаяся в сознании человека, существует вечно как и свобода в ней.

Хайдеггер полагает следующее: «Насколько существо человека не сводится к животной органике, настолько же невозможно устранить или как-то компенсировать недостаточность этого определения человеческого существа, наделяя человека бессмертной душой, или разумностью, или личностными чертами… сущность человека покоится в экзистенции».

Надо отметить довольно странное выражение Хайдеггера: «сущность человека покоится в экзистенции». Сущность не может покоиться. Сущность человека – беспокойная душа, наделяющая его всеми отличиями от животного, главным из которых является самосознание. Через человека душа работает в виде автономного сознания, претерпевая все переплетения бытия, открывая его и открываясь ему через состояние свободы сознания.

Рассматривая человека в бытии, как он его понимает, Хайдеггер сразу же наталкивается на целый ряд противоречий. В частности он констатирует: «Усиливающаяся бездумность проистекает из болезни, подтачивающей саму сердцевину современного человека. Сегодняшний человек спасается бегством от мышления. И все же каждый может выйти в путь размышления по-своему и в своих пределах. Почему? Потому что человек – это мыслящее, т. е. осмысляющее существо…».

Здесь Хайдеггер признает доминирующую роль сознания в человеке, но отказывается признать самостоятельную сущность сознания. Хотя подспудно, он не может этого не выразить: «Такой вещи как человек, являющийся человеком благодаря самому себе, не существует». Однако он тут же уходит от коренного вопроса двойственной сущности человека, провозглашая: «Человек не господин сущего. Человек пастух бытия».