Леонид Млечин - 10 вождей. От Ленина до Путина

Улетая в Пицунду, первый секретарь сказал провожавшему его Подгорному:

– Вызовите Игнатова, что он там болтает? Что это за интриги? Когда вернусь, надо будет все это выяснить.

С тем и уехал.

Не такой была его натура, чтобы принять всерьез странные вояжи и разговоры Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР Н.Г. Игнатова и тем более думать о том, что ведет их Игнатов не по своей инициативе» {685}.

И вновь возник партийный заговор. Тоталитарная система больше способствует их появлению, чем демократическая. Хрущев в Пицунде, а у Брежнева в кабинете члены Президиума ЦК обговорили все детали. Прежде всего договорились действовать строго согласованно, без всяких там «особых мнений».

Брежнева еле уговорили позвонить Хрущеву в Пицунду и пригласить на заседание Президиума ЦК. Мол, есть вопросы, которые без него не решить. Будущий генсек несколько раз брал трубку телефона и клал ее обратно на аппарат. Его подбадривали. Решимости не хватало; Брежнев понимал, что становится во главе заговора, хоть и не военного, но весьма неблаговидного. Как все повернется?

Хрущев выслушал сначала Суслова, а затем и подрагивавшую тираду Брежнева и лишь бросил:

– Что вы там торопитесь? Приеду – разберемся. – Помолчав, однако, добавил: – Ладно, я подумаю.

Назавтра, 13 октября, Хрущев был рано утром уже в Москве. На аэродроме непривычно пустынно: его встречал только В.Е. Семичастный – председатель КГБ, и начальник управления охраны Чекалов.

– А где остальные?

– Никита Сергеевич, – отвечает Семичастный, – они в Кремле…

Хрущеву сразу стало все ясно: начата новая атака Президиума на своего первого секретаря. Он еще не знал, что накануне его прилета, 12 октября, в Кремле состоялось заседание высшей партийной коллегии. Присутствовали члены и кандидаты Президиума: Л.И. Брежнев, Г.И. Воронов, А.П. Кириленко, А.Н. Косыгин, Н.В. Подгорный, Д.С. Полянский, М.А. Суслов, Н.М. Шверник, В.В. Гришин, Л.Н. Ефремов, а также секретари ЦК: Ю.В. Андропов, П.Н. Демичев, Л.Ф. Ильичев, В.И. Поляков, Б.Н. Пономарев, А.П. Рудаков, В.Н. Титов, А.Н. Шелепин. Вел заседание завтрашний триумфатор Брежнев.

Решение было коротким, на полторы страницы: обсудить на заседании Президиума некоторые вопросы нового пятилетнего плана с участием Н.С. Хрущева. Поручить Брежневу, Косыгину, Суслову и Подгорному переговорить с Хрущевым и передать ему в Пицунду решение. Постановили также собрать пленум ЦК, а также отозвать с мест записку Н.С. Хрущева от 18 июля 1964 года с «путаными установками «О руководстве сельским хозяйством в связи с переходом на путь интенсификации» {686}. В записке предлагались еще более громоздкие органы управления сельским хозяйством.

…Прямо с аэродрома Хрущев приехал на заседание Президиума ЦК. К вчерашнему составу присоединились Микоян, В.П. Мжаванадзе – первый секретарь ЦК Компартии Грузии, Ш.Р. Рашидов – первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана, П.Е. Шелест – первый секретарь ЦК Компартии Украины.

…Протокола заседания Президиума ЦК 13 октября 1964 года не велось. Как и условились партийные заговорщики заранее, выступили все до одного члены Президиума. Нажимали на игнорирование Хрущевым коллективного руководства, самоуправство, непредсказуемость, многочисленные ошибки. К слову, многое в обвинениях соответствовало действительности. В каждом выступлении, согласно уговору, обязательно предлагалось отстранение первого секретаря. Лишь Микоян выступил в защиту Хрущева, но остался в полном одиночестве. Микоян предложил освободить Хрущева от поста первого секретаря, оставив его главой правительства. Все сразу стали протестовать (ведь уговор накануне был другим!).

Первый секретарь поначалу всех перебивал, пытался остановить нежелательный ход обсуждения, но ледяная стена неприятия его как первого лица поразила Хрущева. Он вначале еще надеялся, что, как и в 1957 году, ему удастся справиться с ситуацией. Хрущев пробовал протестовать, возражать, переходить в контратаки, но его голос глох в ледяном безмолвии отрицания сидевших соратников, которые на этот раз отвернулись от него фактически единодушно. Все было предрешено.

То была еще одна драма Хрущева. На этом заседании он не давал согласия добровольно оставить пост. Заседание так и окончилось ничем. Хрущев молча сел в машину и уехал на дачу. Наутро заседание было продолжено. Председатель КГБ Семичастный предусмотрительно сменил всю охрану Хрущева на новую, отдал необходимые распоряжения своим службам: никакие команды, приказы, указания Хрущева не исполнять без решения Президиума. Еще оставаясь формально первым секретарем, Хрущев лишился всех реальных рычагов власти. Первый секретарь был изолирован и сломлен. Его предали те, кто больше всего юлил перед ним: Брежнев, Суслов, Подгорный, а затем и все остальные.

Утром, приехав на заседание Президиума, Хрущев сразу же подписал заранее подготовленный аппаратом ЦК текст заявления с просьбой освободить от должности «по состоянию здоровья». В заявлении говорилось:

«В связи с преклонным возрастом и учитывая состояние моего здоровья, прошу ЦК КПСС удовлетворить мою просьбу об освобождении меня от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР.

Обещаю Центральному Комитету КПСС посвятить остаток своей жизни и сил работе на благо партии, советского народа, на благо построения коммунизма.

Хрущев» {687}.

Все инициаторы кремлевских перемен вздохнули с облегчением; удалось решить вопрос без кардинальных мер и эксцессов. Брежнев, Суслов и другие заговорщики не могли скрыть своего радостного возбуждения. Свершилось!

Единогласно (Хрущев не голосовал) приняли еще одно постановление, где уже прямо говорилось, что первый секретарь «стал выходить из-под контроля ЦК, перестал считаться с мнением членов Президиума». Записали: «При сложившихся отрицательных личных качествах как работника, преклонном возрасте и ухудшении здоровья т. Хрущев не способен исправить допущенные им ошибки и непартийные методы в работе», а посему – «удовлетворить просьбу т. Хрущева об освобождении его от обязанностей первого секретаря, члена Президиума ЦК и Председателя Совета Министров СССР» {688}.

Хрущев сидел, не поднимая лица, обхватив голову руками. Затем он молча вышел и так же молча спустился к машине. Его никто не провожал. Партийная карьера реформатора неожиданно для него завершилась. После этих октябрьских дней 1964 года наступят почти два десятилетия полного замалчивания и забвения его имени. Он как бы когда-то и был, но как бы совсем и не было его…

Дальше все было проще. На следующий день, 14 октября 1964 года, открылся пленум ЦК КПСС. В своем вступительном слове Л.И. Брежнев заявил: «…обстановка в Президиуме ЦК сложилась ненормальная, и повинен в этом прежде всего т. Хрущев, вставший на путь нарушения ленинских принципов коллективного руководства жизнью партии и страны, выпячивающий культ своей личности…» {689}.