Леонид Млечин - 10 вождей. От Ленина до Путина

Андропову принадлежит инициатива проведения регулярных совещаний ответственных работников спецслужб социалистических стран по вопросам борьбы с идеологическими диверсиями империализма. Такие совещания прошли в разные годы в Москве, Гаване, Будапеште, Софии, других столицах {828}. Это была одна из форм не просто координации и «обмена опытом», но и управления деятельностью «братских органов».

Читатель может увидеть, что традиционные направления «чекистской работы» неизменно сохранялись. Но теперь в деятельности КГБ большое место (и в этом немалая роль Ю.В. Андропова) занимают политические, идеологические, военно-технические, «профилактические» вопросы. По сути, Комитет государственной безопасности при очевидном отказе от массовых репрессивных мер, что было обычным в сталинскую «эпоху», тем не менее все больше и больше превращался в государство в государстве. Фактически его, Комитет, в полной мере не мог контролировать даже ЦК КПСС, ибо, кроме генерального секретаря, заведующего административным отделом и двух-трех членов политбюро, никто не имел права «совать свой нос» в чекистские дела. Благодаря Андропову КГБ резко усилил деятельность внешней разведки и контрразведки, обратив при этом особое внимание на добывание информации военно-технического характера. Во внутриполитической деятельности приоритетной сферой деятельности КГБ стала борьба с так называемым «диссидентством», а точнее, с инакомыслием. Именно Андропов одобрил многочисленные суды над правдолюбцами и борцами за права человека: Григоренко, Горбаневской, Амальриком, Гинзбургом, Буковским, Щаранским, Гамсахурдиа, Черновилом и другими. Он, председатель, не забывал «венгерских уроков». Там начиналось, напоминал Андропов, с «послаблений смутьянам».

…В день Конституции 5 декабря группа борцов за права человека, среди которых были Сахаров, Семенова и Янкелевич (дочь и зять Е. Боннер), супруги Григоренко, Буковская, Алексеева, Салова, Шатуновская, Гастев, Генкин, Старчик, Панда, Якир и другие, всего около 50 человек, собрались в Москве у памятника Пушкину с целью выразить молчаливый протест в связи с нарушениями в СССР прав человека. В 18 часов правозащитники сняли головные уборы и минутой молчания почтили память жертв репрессий большевистского режима.

Уже на следующее утро доклад об этом «сборище», подписанный Андроповым, лежал на столе генсека и членов политбюро… {829}

По инициативе Андропова была реанимирована старая ленинская традиция высылки инакомыслящих за рубеж. Например, в 1981 году КГБ лишил гражданства и выслал за околицу отечества 14 человек. Когда на заседании политбюро 7 января 1974 года обсуждался вопрос «О Солженицыне», то Андропов заявил:

«…Я, товарищи, с 1965 года ставлю вопрос о Солженицыне. Сейчас он в своей враждебной деятельности поднялся на новый этап… Он выступает против Ленина, против Октябрьской революции, против социалистического строя. Его сочинение «Архипелаг ГУЛАГ» не является художественным произведением, а является политическим документом. Это опасно. У нас в стране находятся десятки тысяч власовцев, оуновцев и других враждебных элементов… Поэтому надо предпринять все меры, о которых я писал в ЦК, то есть выдворить его из страны…» {830}

Все выступающие, естественно, поддержали предложение председателя КГБ. «Правда», другие газеты начали пропагандистскую подготовку к этой «акции». А мы, точнее большинство замороченных советских людей, верили этой лжи в отношении и Солженицына, и Сахарова, и других правдоборцев.

Андропов тверд в отношении этих людей. Он никогда не узнает, что безграничная власть его ведомства (и всей системы!) окажется бессильной перед неодолимой тягой людей к свободе, человеческому достоинству, правам личности.

У Андропова была потрясающая работоспособность Председатель КГБ много, очень много читал, интересовался деталями и сутью самых разных «чекистских» дел Так, например, когда готовилась операция по обмену Л. Корвалана – лидера чилийских коммунистов на советского диссидента В. Буковского в 1972 году, Андропов лично держал под контролем этот размен. Готовясь к XXII летним Олимпийским играм в Москве в 1980 году, Андропов засыпал ЦК докладами-предостережениями о «готовящихся идеологических диверсиях», о «возможных терактах», «исключительной активности западных спецслужб» в связи с подготовкой к Олимпиаде.

Андропов умел видеть и знать все. Думаю, Ленин смог бы назвать председателя КГБ «лучшим продолжателем традиций Дзержинского». Этот человек смог превратить КГБ в настоящее закрытое государство в государстве.

Мы напомнили некоторые «эпизоды» из биографии пятого по счету «вождя» КПСС и СССР, когда он был главой на Лубянке. Это был, как его некоторые называли на Западе, да и у нас, «либеральный чекист». Нельзя отрицать, что его отличали от своих предшественников широта мышления, аналитические способности, личная скромность, незаурядный ум. И тем не менее это был до мозга костей Чекист ленинской школы. Он быстрее других приспосабливался к новому времени, глубже других осознавал приближение кризиса, видел главную угрозу строю не только в стагнации экономики, но и в росте мятежности духа все большего количества людей.

По своему душевному складу, профессии, убежденности Андропов тем не менее не мог предложить ничего спасительного ни обществу, ни партии, такого, что выходило бы за ортодоксальные рамки ленинской доктрины. Он был глубоко ортодоксальный Чекист. И такой человек на очень короткий исторический миг стал лидером гигантской, великой страны. Даже если бы он прожил дольше, с этими методами и мировоззрением Андропов ничего кардинально и позитивно изменить не мог. Крушение большевистской, чекистской системы нельзя было предотвратить административными способами. А на принципиальные, глубинные реформы Андропов не был способен.

Новому генсеку не суждено было начать Реформацию в СССР. Чекистское, полицейское видение мира – эфемерный базис для радикальных перемен к лучшему.

Андропов стал генеральным секретарем ЦК КПСС в 68 лет. Первая половина «руководящей» жизни прошла в партийных органах, а вторая – в «органах» чекистских. По неписаной большевистской традиции Андропов заверил соратников по политбюро, что движение по «ленинскому» пути будет неизменно продолжено. Но, с другой стороны, он должен был обязательно заявить о себе каким-то новым делом, новой концепцией, новыми подходами. Как мы помним, Сталин сконцентрировал свое внимание на монопольном владении наследием Ленина, что сделало его неуязвимым. Хрущев выбрал акцент на сельском хозяйстве и постепенном укреплении своих антисталинских позиций. Брежнев акцентировал внимание партии на возрождении «ленинских норм» партийной жизни, преодолении «субъективизма и волюнтаризма» в деле сохранения стабильности.