Леонид Млечин - 10 вождей. От Ленина до Путина

Недавно метроном Истории отсчитал 115 лет со дня рождения Сталина. И что вы думаете, в нескольких городах России состоялись митинги и шествия в честь его памяти. Люди не хотят знать, что вожди типа Ленина и Сталина «заморозили» на долгие десятилетия социальное, экономическое, политическое и духовное развитие России. Атомная бомба не синоним прогресса, хотя и говорит о мощи национального научного, интеллектуального потенциала. В России сегодня впервые после XX съезда стали появляться книги, «реабилитирующие» Сталина и, более того, воспевающие этого беспощадного вурдалака, уничтожившего многие миллионы своих соотечественников, сделавшего физическое и духовное насилие нормой жизни, превратившего человека в «винтик» страшной машины. Чего стоит, например, апологетическая книга старого большевистского «теоретика» и бывшего главного редактора «Коммуниста» Р. Косолапова, воспевающая кровавого тирана! Слово этого автора – эхо из стылого мрака 1937 года… Другой, подобный Косолапову, автор, некий А. Голенков, в книжонке «Иосиф Виссарионович Сталин», вышедшей в конце 1994 года (!), пытается «доказывать», что коллективизация являлась благом, массовых репрессий, по сути, не было, как не было и «секретных протоколов» к пакту Молотова-Риббентропа, преступления в Катыни и многого-многого другого. Люди с сознанием, стянутым обручем примитивного догматизма, пытаются уверить в том, что черное всегда было белым. Таким, как Голенков, и сегодня снится, как он пишет, что:

Есть и сейчас люди, готовые пойти «в кровавой пене раздирая рот» за Сталина вперед…

Сталинизм, к сожалению, еще жив. Нужно не забывать об этом. Со дня смерти Сталина в СССР существует две неявно выраженные тенденции: реформаторская и ортодоксальная. Пока мы находимся в состоянии, когда говорить, что ортодоксальная потерпела полное поражение, еще рано. Реформаторы, как всегда в истории, неумелы и нерасторопны.

Со смертью Сталина окончилась целая «угрюмая» эпоха в истории СССР.

Повторюсь: каждый человек рано или поздно перешагивает через невидимую тонкую черту, отделяющую бытие от небытия. Возврата оттуда нет. Никому. Даже земным богам, каким был Сталин.

Песочные часы Истории не знают пауз. После непродолжительного безвременья сталинец Хрущев нанесет своему былому кумиру страшный посмертный удар.

После ухода с политической сцены двух мрачных гигантов большевизма, Ленина и Сталина, сразу стала видна историческая «низкорослость» оставшихся «соратников». Сталин не диктовал, как вождь октябрьского переворота, своего «Завещания», но оставил после себя могучую и загадочную империю. Суетившиеся вокруг умирающего диктатора пигмеи унаследовали гигантскую державу, которой они должны были управлять. Но, по большевистской традиции, должен быть обязательно первый вождь, а его не было…

Диктаторы не любят заранее назначать своих преемников, ибо им кажется, что они будут жить вечно. Отсутствие демократического механизма передачи власти всегда ведет к глухой, скрытой борьбе оставшейся без вождя верхушки. Так было и после смерти Сталина, хотя самым распространенным словом на заседании сталинского Президиума, решавшим вопросы похорон, было «единство», «монолитность ленинского руководства», «верность делу Ленина-Сталина». С особой подозрительностью «единомышленники» приглядывались к связке Маленков-Берия. Не случайно после ареста Берии Маленков особенно беспокоился по поводу изъятия личных документов Берии, хранившихся в нескольких сейфовых шкафах. Там, как теперь стало ясно, находилось много записок, докладных Г.М. Маленкова Берии, которые могли серьезно скомпрометировать одного из претендентов на высшие посты в партии и государстве.

При отсутствии очевидного «первого» вождя и традиционно безмолвствующем народе сталинские наследники, однако, понимали, что сохранить прежний ленинский курс и безграничный контроль над огромной страной можно только на основе дальнейшего повышения престижа и роли партии. Она и без того стала уже давно государственным образованием, но последние два десятилетия магическим средством тотального управления в стране было имя вождя; его «гениальные указания», «мудрые решения», «великое предвидение». Диктатора не стало. Было ясно, что равноценной ему фигуры нет. Все понимали, что так называемое «коллективное руководство» в немалой степени фикция. Кто станет у руля партии, тот и будет очередным вождем.

Однако избрать генерального секретаря (должность, которую после 1934 года никто не упоминал, но и не упразднял) даже не пытались.

Освободившись от свинцового пресса Сталина, его наследники не спешили создавать нового вождя. И хотя Хрущева сделали Председателем Комиссии по организации похорон Сталина (у большевиков это всегда очень много значило!), прямо вручить ему власть над партией, а значит, и страной еще не решились. Поручили просто «сосредоточиться на работе в ЦК».

Его внешнее добродушие, мужицкая простота, открытое лицо с курносым носом и оттопыренными ушами, неподдельные веселость и энергия никак не вязались с обликом возможного очередного диктатора. Члены политбюро (Президиума) так долго находились в объятиях трудно скрываемого постыдного страха, что им по-человечески хотелось иметь на «партийном деле» более податливого и покладистого соратника.

С марта по сентябрь 1953 года Никита Сергеевич Хрущев был просто одним из секретарей ЦК, «сосредоточенным» на работе в аппарате. После ареста Берии, в котором главную скрипку сыграл Хрущев, седьмого сентября этого же года его сделали «Первым секретарем ЦК КПСС». «Бериевское дело» сразу же подняло его над его товарищами по Президиуму. Именно здесь находится исток его грядущих бесстрашных шагов. К «Генеральному» секретарю возвращаться пока не решились. Этот уникальный должностной титул вручат спустя годы Брежневу. Хрущеву, когда он взошел на партийный трон, исполнилось пятьдесят девять лет. Он был таким же ленинцем и сталинцем, как и остальные его коллеги по Президиуму ЦК (политбюро). Если отнести к первому поколению большевиков, потянувшихся за Лениным после II съезда РСДРП в начале века, то Хрущев явился представителем второй генерации, берущей свое начало после октябрьского переворота. Это руководители, которые вышли на партийную сцену в 20-х – начале 30-х годов.

Хрущев шел по ступеням лестницы партийной карьеры, с которой убирались большевики, пытавшиеся возражать высшему руководству или лишь заподозренные в этих попытках. Занимая посты (на них в разное время были М.Н. Рютин, Н.А. Угланов, СВ. Косиор, другие расстрелянные руководители), Хрущев полагал, что это обычная «революционная практика», и не испытывал от нее никаких моральных «неудобств». Он был одним из тех «везунчиков», которые сделали стремительную карьеру благодаря жестокостям сталинской диктатуры и ее террору. Так обстояло дело не только в партийной сфере, но и в промышленной, дипломатической, военной. Шла кровавая селекция на посты центральных и местных вождей.