Михаил Елисеев - Великий Александр Македонский. Бремя власти

А пока пировали, пришли в Таксилу послы от царя горных индов Абисара, а также и более мелких правителей, которые заверили Александра в своей преданности. Лишь царь Пор никого не прислал, а, по слухам, собирал войско, чтобы вступить в битву с завоевателями. Готовясь к боевым действиям против царя индов, Македонец назначил в Таксилах командиром гарнизона Филиппа – пусть приглядывает за местными союзниками, а сам выступил к реке Гидаспу, на другом берегу которой собирал войска царь Пор. Вместе с ним пошли и войска дружественных индийских князей, около 5000 человек, а всего в войске Царя царей насчитывалось примерно 30 000 пехоты и 10 000 всадников. Чем ближе армия Александра подходила к Гидаспу, тем яснее становились намерения врага – либо атаковать армию империи на переправе, либо не дать ей переправиться вовсе. С учетом этого Александр послал людей к Инду, чтобы они разобрали и перевезли к Гидаспу все суда, которые стояли на реке. Таким образом, когда корабли появились у берегов Гидаспа, то у Царя царей появилась возможность для маневра, а противник оказался в какой-то степени связанным. Но был еще один нюанс, который Македонцу приходилось учитывать, – Пор находился на своей земле и к нему подходили подкрепления, и чем дольше он будет там стоять, тем сильнее будет его войско. И было еще одно обстоятельство, о котором сообщает Диодор: « Он (Пор) заключил союз с другим соседним царем, Сасибисаром, войско которого было немногим меньше его собственного ». Времени было немного, но оно было. Да и бросаться очертя голову в бой Александр не хотел, ведь Гидасп не Граник, а Пор – не самодовольный персидский сатрап. И на берегах реки началась позиционная война.

По Арриану, войско индов насчитывало 4000 всадников, 30 000 пехоты, 300 боевых колесниц и 200 слонов, Руф приводит примерно те же цифры, только число слонов сокращает до 85. С учетом того, что врагу переправляться через реку, этих сил вполне достаточно, чтобы при разумном руководстве одержать победу, но отмечу еще раз – с противником, подобным Македонцу, Пор не сталкивался никогда, и любая его ошибка могла закончиться для него трагически.

Армия Александра встала лагерем прямо напротив вражеского – лишь Гидасп разделял противников. Царь царей пока держал свои войска в едином кулаке, а вот его индийский коллега, наоборот, раскидал отряды вдоль реки, взяв под контроль те места, где вражеская армия могла переправиться. Расчет его был таков – если Двурогий затеет переправу, то отряд прикрытия будет сдерживать врага до той поры, пока Пор не подойдет с основным войском. Александр все это прекрасно понимал и, поразмышляв, пришел к выводу, что надо бы врага сбить с толку и основательно запутать, чтобы тот и понятия не имел о его планах. Разделив армию на несколько отрядов, сын Амона послал их в разные стороны вдоль реки, всполошив весь вражеский лагерь. Пока его отряды бродили по берегу туда-сюда, Александр мог наблюдать, как мечется на другой стороне реки его враг, теряясь в догадках, откуда же ждать беды. Когда же на водах Гидаспа закачались корабли Искандера, а его солдаты стали демонстративно набивать сеном меха для переправы, то Пор понял, что дело плохо – люди Двурогого явно излазили все речные берега в поисках места пригодного для переправы, а союзные индийские князья исправно снабжали армию завоевателей продовольствием. Вот тут уже царь индов закручинился окончательно – его союзник на помощь не спешил, а фактор времени стал на руку врагу. Дело в том, что в индийских реках в зимнее время года вода спадает, они мелеют и становятся доступными для переправы, за исключением Инда и Ганга. А Искандер, судя по всему, собирался ждать зимы и никуда не торопился, мало того, он об этом объявил во всеуслышание. Хотя на деле Александр давно уже отслеживал момент, когда можно будет перебросить армию на тот берег, просто пока такая возможность еще не появилась. Место для переправы он выбрал давно: « Над Гидаспом поднималась гора как раз в том месте, где река образует сильный изгиб; гора эта густо заросла всяким лесом, напротив нее находился остров, лесистый и совершенно безлюдный. Александр, заметив, что остров расположен прямо против горы, что оба эти места заросли лесом и могут служить прикрытием при переправе, решил, что войско переправится здесь » (Арриан). А вот атаковать врага прямо в лоб Македонец не рискнул, и дело даже не в том, что он не мог этого сделать – на Гранике это ему удалось блестяще. Просто он опасался индийских боевых слонов, которые могли запросто опрокинуть его кавалерию на выходе из реки, а без нее победа вряд ли была бы возможна. И тогда Царь царей пошел на хитрость.

Ночью из лагеря Двурогого вышло несколько отрядов кавалерии и с великим шумом и грохотом разошлись в разные стороны вдоль берега. Пор немедленно поднял по тревоге свою армию и, взяв всех слонов и половину войска, пошел на шум. Но увы – врага не застал, воинов ночным переходом утомил, а сам впал в гнев по причине того, что не разобрался как следует в ситуации. Зато на следующую ночь все повторилось с пугающей точностью – невыспавшиеся инды ругали Двурогого на чем свет стоит, беготня под звездным небом действовала всем на нервы, а у правителя индов, казалось, из ушей пар повалит от ярости. Когда на третью ночь войска Пора уныло плелись обратно в свой лагерь под тусклым светом луны, их полководец твердо решил больше на провокации не поддаваться, а армию держать в лагере. Может быть, ему подумалось, что Искандер хочет измотать его армию так, чтобы доблестные инды падали от усталости, а затем переправиться и захватить лагерь, пока в нем не будет главных сил. В итоге вдоль реки были выставлены усиленные дозоры, а на провокации Двурогого Пор перестал реагировать – армия теперь оставалась в лагере. А Александру только того и надо было, он давно, словно кот за мышью, наблюдал за действиями своего противника. Множество судов, перевезенных с Инда в разобранном виде, было уже собрано и спрятано в лесу, который подступал к самой воде, меха, набитые сеном, тоже ждали своего часа. И когда понял, что враг бдительность утратил, решил действовать.

« Александр отобрал с собой агему «друзей», гиппархию Гефестиона, Пердикки и Деметрия, конных бактрийцев, согдиан и скифов, даев, верховых лучников, щитоносцев из фаланги, отряды Клита и Кена, лучников и агриан и тайком пошел с ними далекой от берега дорогой, чтобы незаметно добраться до острова и до горы, откуда он решил переправляться » (Арриан). В самом лагере, под командованием Кратера, остались остальные войска, а самому полководцу были даны соответствующие инструкции: « Если же Пор пойдет на меня только с какой-то частью своего войска, а какая-то часть и слоны останутся в лагере, то ты и в этом случае все равно жди на месте. Если же Пор поведет на меня всех своих слонов, оставь часть войска в лагере и быстро переправляйся с остальными; слоны не дадут выйти на берег только лошадям; остальному войску они не помешают » (Арриан). А вот здесь мы наблюдаем очень интересный момент – восприимчивость Великого Македонца ко всему новому в военном деле. Вот те же слоны – в боях их он пока не использовал, но как применять в деле – изучил и сделал правильный вывод: использовать в основном против кавалерии, а в остальном обращаться очень аккуратно, а то себе дороже выйдет. И желая на всякий случай подстраховаться, Александр в качестве поддержки между войском Кратера и своим ставит еще один отряд, из конницы и пехоты, с приказом начинать переправу, как только увидят, что битва началась.