Ноам Хомский - Будет так, как скажем мы!

По мере того как большая часть Латинской Америки движется в сторону независимости и интеграции, Соединенные Штаты утрачивают основные рычаги контроля над процессами, которые происходят на континенте. Исторически сложилось так, что один из методов контроля — это насилие, железный кулак, а другой — экономическое давление, которое в последние десятилетия осуществляется через Международный валютный фонд, Министерство финансов США и Всемирный банк. Оба эти метода теряют свою действенность. Последняя попытка Вашингтона прибегнуть к традиционному насилию имела место в Венесуэле — я говорю о государственном перевороте 2002 года. Соединенным Штатам пришлось тогда отступить, а теперь они делают вид, что не имеют к этому перевороту никакого отношения. Отступили они, надо сказать, не только из-за сопротивления народа Венесуэлы, но и из-за волны возмущения, поднявшейся в странах Латинской Америки: там люди более серьезно относятся к демократии, чем в США. Увы, я не могу сказать, что угроза насилия ушла в прошлое. Сегодня у США в Латинской Америке, возможно, больше войск, чем в разгар «холодной войны». Резко увеличилось число офицеров из стран Латинской Америки, проходящих подготовку в США — в том же духе, что и в School of Americas [38] Американское военно-учебное заведение для подготовки офицерского состава армий стран Латинской Америки. Создано в 1946 г., находится в г. Коламбус, штат Джорджия. Официальное название: Институт Западного полушария по сотрудничеству в области безопасности. . Судя по всему, военные расходы США (то, что у нас называют помощью Латинской Америке) ныне превышают суммарную экономическую помощь, выделяемую этим странам основными органами правительства США. Такого никогда не было даже во времена «холодной войны». И по всей Латинской Америке размещены военные базы. Ведется подготовка к тем или иным военным действиям. К счастью, Вашингтон не располагает уже былыми возможностями. Сегодня уже не так просто спровоцировать переворот и привести к власти диктаторский режим, чтобы затем оказывать ему поддержку. Возможностей поубавилось.

Сократились также возможности экономического удушения. Например, Аргентина выставила МВФ за дверь. А тем временем латиноамериканская интеграция, пусть и медленно, набирает силу. Когда Венесуэла присоединилась к Меркосур, президент Аргентины Нестор Киршнер и президент Бразилии Лула да Силва приветствовали это событие как большой шаг вперед. Будущее покажет, насколько это событие значимо. Существует масса внутренних проблем, но, тем не менее, это — начало интеграции.

Из истории латиноамериканских стран мы знаем, насколько сильны там были разобщенность и расслоение. Местная элита всегда была ориентирована на Запад: они покупали виллы на Лазурном берегу, отдыхали там, их дети учились в американских и европейских университетах. Даже транспортные системы были ориентированы на Запад. Туда же уходили и капиталы. В местную экономику они не вкладывались. К тому же, страны Латинской Америки были очень разобщены. Между ними нередко возникали конфликты. И вот все это начинает постепенно меняться.

А наблюдается ли заметная международная интеграция в направлении «юг-юг»?

А вы посмотрите на Китай. Он пугает вашингтонских геополитиков. Но почему? Что, Пекин собирается напасть на нас? Нет, конечно. Китай не представляет для нас военной угрозы. Хотя и наращивает свои вооруженные силы в ответ на милитаризм Буша, но делает это очень медленно. Фактически у него нет сил сдерживания. На самом деле Китай представляет угрозу оттого, что сближается с Латинской Америкой, Саудовской Аравией, Ираном и другими странами, а это Вашингтон бесит. Эти страны становятся основными торговыми партнерами не только для Венесуэлы, но и для всей Латинской Америки. Экспортеры сырья, включая Чили и Бразилию, увеличивают объемы торговых сделок с Китаем, а он, в свою очередь, вкладывает капиталы в их экономику. В то же время Венесуэла стремится разнообразить рынки сбыта нефти, чтобы не зависеть от враждебно настроенных Соединенных Штатов. И это вполне обоснованно. Экспортеры ищут новые рынки сбыта — не только в Латинской Америке, но и в Китае. Правительство США, естественно, не в восторге от этого. Считается, что только мы должны контролировать все ресурсы и рынки, и больше никто.

В некоторых интервью — обычно завершая разговор — вы используете метафору «посмотреть на себя в зеркало».

Понимаете, нам пора спросить себя, кто мы такие и что мы делаем. Когда выступление Чавеса на Генеральной ассамблее ООН было встречено бурной овацией, мы должны были не смеяться над стилем его речей, а спросить себя: почему? Почему опросы общественного мнения даже в Европе, не говоря уже о других континентах, показывают, что главной угрозой миру и даже своему существованию люди считают США?

В чем причина такого отношения? Мало сказать: «Они ненавидят нас из-за нашей свободы». Это не так. Поэтому давайте посмотрим на себя в зеркало. Посмотрим, что мы делаем. Что мы творили последние пятьдесят лет в Иране?! И что мы творим сейчас в Ираке?!

Проведенные совсем недавно опросы общественного мнения, о которых у нас почти не сообщали, показали: 70 процентов иракцев хотят, чтобы войска США были выведены из их страны в течение года, а большинство остальных — чтобы немногим позже. В Багдаде же примерно две трети жителей хотят, чтобы войска ушли немедленно. Почему они так настроены? Вчитайтесь в результаты — поймете. Потому что подавляющее большинство опрошенных считают, что Соединенные Штаты способствуют росту насилия и раскола в стране на религиозной почве. И они считают, что США создают в Ираке постоянные военные базы, а они не хотят иностранных баз на своей территории. Правы ли они, что мы строим? Посмотрите на публикуемые данные о военных расходах. Да, мы сооружаем так называемые «полупостоянные» базы, но это означает, что они будут действовать столько времени, сколько захотим мы. Это капитальные базы — с глубокими подземными бункерами и тому подобным.

Собственно говоря, Соединенные Штаты даже не снабжают иракскую армию вооружением, необходимым для любой армии. Очевидно, предполагается, что американские войска будут где-то поблизости и обеспечат тыловое снабжение, операции поддержки, резервы, базы, а в случае необходимости вмешаются в ситуацию. Иракцы не хотят этого, и не только потому, что считают (и, вероятно, справедливо), будто мы способны спровоцировать насилие, но и потому, что не хотят находиться под оккупацией иностранной державы. Интересно, хотели бы мы иметь у себя в Америке иракские базы? Поэтому давайте посмотрим на себя в зеркало и спросим себя, почему люди во всем мире так относятся к политике правительства США.