Владимир Соловьев - Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории

Особенность сегодняшнего курса в том, что он маргинальный. Он не за справедливость, он не за свободу, он – непонятно за что. Он за какую-то химеру – в виде какой-то абстрактной государственности. В этом ключевая проблема сегодняшнего дня. Без свободы, без справедливости будущее страны, современной страны быть не может… Конечно, Россия будет существовать так или иначе. Но хотелось бы, чтобы она была конкурентной страной, суверенной страной, уважаемой в мире. Чтобы она сохранила свою территорию, свои границы сегодняшнего дня и в XXI веке. Вот в чем национальная задача – сохранение нашей страны в сегодняшних границах, превращение ее в свободную и справедливую страну, включенную в европейскую цивилизацию.

– Я правильно понимаю, что у нас начался де-факто пересмотр итогов приватизации?

– Он непрерывно идет последние десять лет. Как только первые приватизаторы получили бесплатно собственность, тут же второе поколение приватизаторов начало эту собственность отнимать. Это было совершенно закономерно. И все 90-е годы более сильные отнимали у более слабых: кто-то у кого-то отнял Красноярский алюминиевый завод, кто-то у кого-то – "Сиданко".

– И мы знаем этих людей…

– Знаем, конечно. А сейчас – апогей процесса. Очень сильные люди, опирающиеся на мощь Генеральной прокуратуры, отняли у Ходорковского собственность. Это продолжение логики 90-х годов, и в этом смысле ничего не изменилось. Это-то обидно и печально. Когда дело ЮКОСа начиналось, мы надеялись, что действительно это будет началом отстранения крупного капитала от власти и отказа от философии 90-х годов. Сейчас мы видим, что, увы, этого не произошло. Я считаю, что у Владимира Путина в 2003 году был прекрасный шанс перейти в новое государственнополитическое качество. И вообще, 2003-й год был для него очень удачным. Он сделал, как минимум, три очень правильных шага. Он начал дело ЮКОСа. Да, как ни странно. Тогда я был категорическим сторонником и сейчас считаю, что это дело открывало огромные возможности для восстановления справедливости и так называемой «легитимизации» приватизации, то есть приведения ситуации в области приватизации в соответствие с народными представлениями о справедливости. Если бы олигархи-собственники компенсировали государству в определенной мере разницу между той ценой, за которую они приобрели собственность, и прибылями, которые получили…

– Вы сторонник компенсационного налога?

– Да, конечно. Во-вторых, Путин отказался от участия в военной авантюре в Ираке. И в-третьих, Путин начал процесс воссоединения Русской православной церкви.

– Но 2004-й вас разочаровал?

– Все перечеркнул, абсолютно.

– Почему? Все вроде бы логично, разумно. Если говорить на языке фактов, то актив ЮКОСа вернулся государству. Если говорить на языке фактов, то законы нарушены не были. Ну, если не считать мнение Хьюстонского суда и разнообразных акционеров ЮКОСа…

– Путин имел шанс пересмотреть всю философию государства, зародившуюся в 90-х годах. Философию, в центре которой не ценности, а интересы – грубые, меркантильные интересы. Он этим шансом не воспользовался, потому что 2004 год был триумфом интересов, а отнюдь не ценностей.

– Какие интересы, на ваш взгляд, победили?

– Те же самые, которые господствовали и господствуют с начала 90-х годов – интересы больших денег, поменялись только лица.

– И в пользу каких лиц теперь все происходит?

– Многие из них – все те же. Например, мы видим олегархов системы "Роман Абрамович", который может преспокойно покупать «Челси» и демонстрировать стране, как он к ней относится. Мы видим, что олигархи системы "Олег Дерипаска" прекрасно себя чувствуют. «Сименс» покупает российское энергомашиностроение, и никого это не смущает. Дело ЮКОСа превратилось в типичную частную разборку. Я не случайно употребляю этот вульгаризм: более сильный должен отнять у более слабого и задобрить, в свою очередь, еще более сильного.

– Но вместе с тем 2004 год характерен колоссальными изменениями в политическом устройстве страны. Начиная с лета у нас пошли закон за законом, о которых правые могли только мечтать. Пакет о монетизации льгот, ипотечное кредитование жилья, защита интересов предприятий, осуществлена мечта многих демократов об изменении жизни партии, то есть теперь партии заставляют быть.

– Покойника заставить «быть» невозможно. Можно как-то гальванизировать труп, чем в ближайшие годы Администрация президента и будет заниматься, готовя шоу под названием "Парламентские выборы 2007 года". Другое дело, что страна развивается в таком направлении, такими темпами, что я не до конца уверен, что в 2007-2008-м все будет так, как сейчас планируют кремлевские тактики.

– А есть ли в России реальные оппозиционные силы, за которыми может пойти народ? И есть ли сейчас хоть один политик, о котором реально можно было бы сказать: готовый кандидат в президенты?

– Сейчас нет. Еще не выросли, не проросли, потому что они не могут сформироваться в рамках этой системы, они не могут возникнуть в Государственной думе, потому что сегодня любой депутат Государственной думы обязан играть по правилам системы, и он не может быть настоящим оппозиционером, потому что просто нет поля для оппозиционности.

– Может, потому, что у него нет оппозиционных идей?

– Нынешняя официальная оппозиция себя полностью исчерпала, и причем давно.

Подача иска в Верховный суд с требованием отменить результаты выборов 2003 года – откровенный фарс. Я допускаю, что нарушения были, но они не повлияли принципиально, кардинально не изменили расклада. Допустим, «Яблоко» получило бы 5,3 процента, СПС – 5,01 процента, они прорвались бы в Думу – и что? Они стали бы реальной оппозицией, влияли бы на что-то? Нет. И все, что хочет сказать какой-нибудь молодой красивый джентльмен, считающий себя объединенным кандидатом в президенты от демократов: ребята, почему не я нахожусь у руля, должен же быть я, зачем чужая голова, где быть должна моя.

– Значит, у вас как политолога, политтехнолога больше не будет заказчиков? С кем работать?

– Я бы не рассуждал в категории "заказчик – исполнитель". Моя идеология всегда сводилась к тому, чтобы сделать некий проект и предложить его определенным слоям общества, политическим или экономическим силам. Если проект им нравится, они им пользуются. Не нравится – он не реализуется. Но я не работаю на заказчика.

Например, я еще в январе этого года был уверен, что Виктор Федорович Янукович не будет никогда президентом Украины, – в этом легко убедиться, посмотрев мои статьи за тот период. Так оно и случилось. И ни при каких обстоятельствах я не стал бы помогать Виктору Федоровичу Януковичу.