Людвиг Мизес - Либерализм

Многие сторонники идеи конгресса, составленного из представителей гильдий, полагают, что конфликты должны улаживаться не подчинением одной фракции другой, а взаимным урегулированием разногласий. Но что произойдет, если партиям не удастся достичь соглашения? Компромиссы рождаются только тогда, когда угроза неблагоприятного исхода заставляет все стороны спора идти на какие-то уступки. Никто не мешает различным партиям достичь договоренности даже в парламенте, составленном из делегатов, избранных прямым голосованием всей нации. Никто не сможет принудительно добиться согласия в конгрессе, состоящем из депутатов, избранных членами профессиональных ассоциаций.

Исходя из этого, составленное таким образом собрание не может функционировать в качестве парламента, служащего органом демократической системы. Оно не может быть местом, где различия в политических мнениях урегулируются мирно. Оно не в состоянии предотвратить насильственное нарушение мирного развития общества восстанием, революцией и гражданской войной. Ибо ключевые решения, определяющие распределение политической власти в государстве, принимаются не в палатах собрания и не в ходе выборов, определяющих его состав. Решающим фактором распределения власти является определенный конституцией относительный вес различных корпоративных ассоциаций в процессе формирования политики государства. Но этот вопрос решается вне стен палат собрания и органически не связан с выборами их членов.

Поэтому представляется вполне корректным воздержаться от употребления слова «парламент» в отношении ассамблеи, составленной из представителей корпоративных ассоциаций, организованных по профессиональному признаку. На протяжении последних двух веков политическая терминология резко разграничивает парламент и такого рода ассамблею. И если сознательно не стремиться смешивать все понятия политической науки, то следует придерживаться этого разграничения.

Сидней и Беатрис Веббы [69], а также ряд синдикалистов и гильдейских социалистов [70], следуя в этом отношении более ранним рекомендациям многих континентальных сторонников реформы верхней палаты парламента, предлагали систему двух палат. Одна избирается напрямую всей нацией, а вторая состоит из депутатов, избранных из округов, нарезанных по профессиональному принципу. Однако очевидно, что это предложение никоим образом не исправляет недостатки системы гильдейского представительства. На практике двухпалатная система может функционировать только при условии, что одна палата имеет приоритет и обладает безусловной властью навязывать свою волю другой, или, если должны предприниматься попытки по выработке компромиссных решений, когда две палаты занимают различные позиции по какому-либо вопросу. Однако при отсутствии таких попыток остается улаживать этот конфликт вне стен палат парламента, в крайнем случае с помощью силы. Как ни крути эту проблему, в конце концов всегда возвращаешься к одним и тем же непреодолимым трудностям. Об этот камень преткновения суждено разбиваться всем подобным предложениям, называются ли они корпоративизмом, гильдейским социализмом или как-то еще. Признание неосуществимости этих проектов обнаруживается, когда люди в конце концов довольствуются рекомендацией совершенно незначительного нововведения: учреждения экономического совета, действующего исключительно в качестве консультативного органа.

Поборники идеи ассамблеи, составленной из депутатов от гильдий, пребывают в благостном заблуждении, если считают, что противоречия, разрывающие сегодня ткань национального единства, можно преодолеть, разделив население и соответственно народную ассамблею по профессиональному признаку. От этих противоречий невозможно избавиться, внося изменения в технические детали конституции. Их можно преодолеть только с помощью либеральной идеологии.

Партии особых интересов, которые не видят в политике ничего, кроме обеспечения привилегий и исключительных прав для своих групп, не только делают невозможной парламентскую систему, они разрывают единство государства и общества. Они ведут не просто к кризису парламентаризма, а ко всеобщему политическому и социальному кризису. В конечном счете общество не может существовать, если оно поделено на строго очерченные группы, каждая из которых нацелена на борьбу за особые привилегии своих членов, постоянно следит за тем, чтобы ее не отодвинули на задний план, и в любой момент готова пожертвовать важнейшими политическими институтами ради получения мелких преимуществ.

Для партий особых интересов все политические вопросы представляются исключительно как проблемы политической тактики. Их конечная цель задана изначально. Их цель – получение за счет остального населения максимально возможных преимуществ и привилегий для групп, которые они представляют. Партийная платформа призвана замаскировать эту цель и придать ей некоторую видимость оправдания, но ни при каких обстоятельствах не объявлять ее публично в качестве цели партийной политики. В любом случае члены партии знают свою цель; им не нужно ее объяснять. Однако что из нее следует сообщить миру, является чисто тактическим вопросом.

Все антилиберальные партии стремятся исключительно к тому, чтобы добиться особых привилегий для своих членов, совершенно игнорируя происходящий при этом распад всей структуры общества. Ни одна из них ни на минуту не может выдержать критики, которой либерализм подвергает ее истинные цели. Когда их требования подвергаются логической проверке, они не могут отрицать, что их деятельность в конечном счете имеет антиобщественный и разрушительный эффект, и даже при самом поверхностном взгляде становится очевидна невозможность возникновения какого-либо общественного порядка на основе деятельности партий особых интересов, ведущих борьбу друг против друга. Разумеется, очевидность этих фактов не способна дискредитировать партии особых интересов в глазах тех, кто не может заглянуть вперед чуть дальше ближайшего будущего. Огромное множество людей не интересуется тем, что произойдет послезавтра или еще позже. Они думают только о сегодняшнем, в лучшем случае – о завтрашнем дне. Они не задаются вопросом, что произойдет, если и остальные группы, преследуя свои особые интересы, будут проявлять такое же безразличие к общему благу. Они надеются преуспеть не только в осуществлении своих требований, но и в подавлении требований других. Тем же, кто применяет более высокие стандарты к деятельности политических партий, кто требует, чтобы даже в политической деятельности люди следовали категорическому императиву («Действуй только по такому принципу, который ты одновременно хотел бы видеть универсальным законом, т. е. так, чтобы не возникало никакого противоречия при попытке представить твою деятельность в качестве закона, которому должны подчиняться все»), идеология партий особых интересов, безусловно, не может ничего предложить.