Майкл Хадсон - Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

В собственном обзоре по Греции, опубликованном МВФ, было признано, что «вывод о том, что в программе, поддерживаемой американским Управлением по делам малого бизнеса SBA, были сделаны слишком оптимистичные предположения, в том числе о росте экономики.... Обозреватель «Файнэншл таймс» Вольфганг Мюнхау назвал этот документ «громким протестом против консенсуса в еврозоне» о том, что жёсткая экономия будет способствовать росту. Но вместо того, чтобы обвинить неолиберальную модель в греческой катастрофе, МВФ безразлично написал: «Некоторые посчитали, что это имело место, лишь оглядываясь назад». Это оправдание использовали американские и британские банкиры, утверждая, что никто не мог предвидеть грядущий финансовый крах.

Признание разрушительных последствий жёсткой экономии вырвалось наружу на ежегодном заседании МВФ в Вашингтоне в октябре 2013 года. Один из чиновников назвал этот анализ приемлемости долга «шуткой», представитель Европейской комиссии — «детской сказкой перед сном», а чиновник министерства финансов Греции заявил, что анализ «смешон с научной точки зрения». Штатные сотрудники обвинили МВФ в нарушении собственных правил при выдаче безнадёжных займов «государствам, неспособным погасить свои долги», просто для того, чтобы платить банкирам и держателям облигаций. Антонио Борхес, бывший европейский директор МВФ, заявил репортеру «Уолл-стрит джорнал» в предыдущем июне: «Развод между Европой и МВФ реален».

Тем не менее, остаётся сомнительным, изменит ли МВФ свою политику. Кристин Лагард, вступающая в должность главы МВФ, писал Варуфакис, «принимает модель, впервые продемонстрированную её предшественником: не соглашаться с анализом и политикой Европы, но в решающий момент отступить и узаконить эту политику через соучастие». Лагард действительно показала, насколько неисправим МВФ, сказав, что он будет делать то же самое снова, даже с учётом событий в прошлом!

ЕЦБ и БМР требуют жёсткой экономии, но не финансирования Центральным банком

Ограниченная философия строгой экономии МВФ и ЕС заключается в том, чтобы действовать так, как если бы способ стимулировать экономический рост требовал не нанимать рабочую силу, снижать её заработную плату, сокращать пенсии и расходы на здравоохранение, а также распродавать монополии ищущим ренту хищникам. Результатом является сжатие экономики, а не помощь её восстановлению. Программы жёсткой экономии, которые раньше навязывались в основном странам третьего мира, теперь применяются и в Европе для выжимания дани. Как ответил У. К. Филдс в «Моей цыпочке», когда его спросили, является ли игра в карты честной азартной игрой: «Так, как я в неё играю, нет».

Выделив адресные налоговые поступления для выплаты кредиторам вместо того, чтобы восстанавливать экономику, ЕЦБ, по-видимому, нарушил Статью 127 (пункт 5) Лиссабонского договора, обязывающую его вносить вклад в «стабильность финансовой системы». Жёсткая экономия ведёт к безработице, нестабильности и ещё меньшим возможностям платить. Очевидно, «стабильность» — это всего лишь эвфемизм для поддержания высоких цен на облигации, как будто небо упадёт, если держатели облигаций понесут убытки. И вместо «внутренней девальвации» (снижение заработной платы при увеличении безработицы), которая делает экономику более конкурентоспособной за счёт сокращения издержек производства, финансиализация откачивает доходы от заработной платы и, следовательно, приводит к сокращению рынков. Это снижает прибыли, удерживая компании от инвестиций и расширения, а такое сжатие экономики усугубляет дефицит государственного бюджета.

Жёсткая экономия по Понци

Варуфакис, прежде чем стать министром финансов, чтобы вытащить Грецию из долговой ловушки, определил эту проблему как жёсткую экономию по Понци ( то есть финансовой пирамиды по имени мошенника, придумавшего эту схему — Прим. Перев. ) Неолиберализованные правительства снижают внутренний доход на сумму, достаточную для выплаты Европейскому центральному банку, МВФ и держателям облигаций. Но наложение мер жёсткой экономии сокращает экономику, делая ещё более затруднительным получение излишков для выплат. «Схемы жёсткой экономии по Понци, как и схемы роста по Понци, требуют постоянного притока нового капитала, чтобы поддерживать иллюзию того, что банкротство предотвращено».

Политика «расширения и притворства» «Тройки» создала иллюзию жизнеспособности стран-должников с помощью кредитования, достаточного для экспоненциально растущих долгов держателям облигаций: ЕЦБ позволил греческому правительству выпустить бесполезные долговые расписки IOU (или, точнее, краткосрочные казначейские векселя), к которым не прикоснётся ни один частный инвестор, и передать их неплатёжеспособным греческим банкам. Неплатёжеспособные греческие банки затем передали эти долговые расписки в Европейскую систему центральных банков ... в качестве обеспечения в обмен на кредиты, которые банки затем вернули греческому правительству, чтобы Афины могли их погасить ... ЕЦБ. Если это похоже на схему Понци, то потому, что она мать всех схем Понци. Карусель с жёсткой экономией по Понци (Ponzi Austerity), которая, что интересно, оставила неплатёжеспособные банки и греческое государство немного более ... неплатёжеспособными, в то время как население всё глубже и глубже впадало в отчаяние.

«Рост по Понци», основанный на неуклонном увеличении кредита, должен завершиться крахом. В конечном итоге Афины будут вынуждены «не платить по облигациям, которые принадлежат ЕЦБ», — заключил Варуфакис. «Но это было именно то, что Франкфурт и Берлин считали неприемлемым. Греческое государство могло объявить дефолт перед греческими и не греческими гражданами, пенсионными фондами, даже банками, но его долги перед ЕЦБ были священными».

Претензия на то, что экспоненциально растущие долги могут быть оплачены путём навязывания углубляющейся жёсткой экономии, ведёт к столкновениям в Испании и Италии по вопросу, следует ли им подчиняться конституционной демократии или центральному планированию со стороны иностранных кредиторов, которые определяют, что «лучшее» для экономик стран-должников только то, что является лучшим для них самих. Они не хотят уступать налоговые и регулирующие полномочия или право создания денег демократическому контролю, опасаясь, что это может привести к списанию долгов, налогообложению активов рантье и отмене приватизации.

В идеале, открытое и справедливое общество будет регулировать задолженность в соответствии со способностью платить, не загоняя экономики в депрессию. Но когда сокращающиеся рынки усугубляют дефицит бюджета, кредиторы требуют, чтобы правительства балансировали свои бюджеты, продавая государственные монополии. После того, как права на землю, воду и полезные ископаемые будут приватизированы наряду с транспортом, связью, лотереями и другими монополиями, следующая цель состоит в том, чтобы воспрепятствовать правительствам регулировать цены на них или облагать налогами финансовый и рентный капитал.