Максим Калашников - Крылья над Преисподней. Россия и Мегакризис XXI века

У нас в распоряжении – бескрайние просторы Сибири, пригодные для жизни даже в условиях глобального потепления. С их природными кладовыми. У нас и Русская-то равнина толком не заселена! Доступ к северным морям, Черному морю на юге и Тихому океану на востоке – огромное русское преимущество. Вижу огромные комплексы марикультуры: мы сами (не только в море, но и в прибрежной полосе суши!) можем выращивать ценнейшие биоресурсы – моллюсков, крабов, водоросли. Источник не только обогащенной пищи, но и лекарств, и биологически активных добавок. Мы совершим переход от примитивного вычерпывания моря рыболовецкими «эскадрами» к возделыванию акваторий. К разведению рыб и морской флоры. Возрожденный русский флот обеспечит надежную охрану наших морских владений, прикроет Арктику. Если она освободится ото льдов, то станет возможным маневр ВМС между Кольским полуостровом и Владивостоком. Севморпуть, будучи кратчайшей трассой между Юго-Восточной Азией и Европой (на 20–40 % короче Суэцкого и Панамского маршрутов), заработает в полную силу. Откроются трансполярные пути.

А на суше мы совершим не только футурополисную и транспортную революции. Наше сельское хозяйство превратится в агробиоиндустрию. Это – не только чистые съестные продукты, но обогащенная, здраворазвивающая пища новой эпохи. Это производство естественных лекарств и биологически активных средств из трав и кореньев. Технология холодной углекислотной эскстракции, сохраненная нами со времен Советского Союза, позволяет извлекать из растений их уникальные химические соединения. Вот вам ворота в пленительную, захватывающую, полную смысла жизнь!

Не хватает нам лишь людей и волевого, умного государства, не пораженного проказой цинизма, коррупции и казнокрадства. Не хватает нам своего государства, что, объединяя разделенные с 1991-го русские земли, делает ставку на местное самоуправление, на народосбережение и хозяйственность, на «сосредоточение» и всемерное развитие. Государства, что занимается Делом, а не расплескиванием ресурсов на всякие там Сирию, олимпиады и футбольные чемпионаты. Времени-то до середины жестокого века – каких-то 30 лет! К этому времени тем, кто родился в 2000-м, будет всего 50, эпоху суровых испытаний увижу и я, рожденный в 1966-м. Мне отмерен срок на сем свете до 2051-го…

И понятна стратегия выживания: надо не только обустраивать собственную страну, но и тянуть в нее всех тех европейцев, кому тесно, гнусно и невыносимо в выжившей из ума, потерявшей волю Европе. Нам нужны те, кто готов ехать в великую страну огромных возможностей, в Сверхновую Россию. В страну-ковчег. Нам нужны германцы и скандинавы, южные и западные славяне, кельты и представители романских народов. Даже и англосаксы – тоже нужны. Всех сможем сделать русскими. Здесь можно развернуться, стать аграрием или промышленником, найти интересную работу, строить, обзавестись домом и детьми. Без удушающей «толерастии» и тьмы глупейших предрассудков. Европейцы нам намного желательнее, нежели пришельцы из «засахарской» Африки или с Ближнего Востока. С Востока нам нужны культурные и трудолюбивые персы прежде всего.

Есть Казахстан – возможное убежище для множества людей с Востока. С плодородными почвами, которые можно оживить с помощью высокотехнологичного орошения по израильскому образцу. У русских имеется в распоряжении могучее геополитическое оружие – сток сибирских рек. Всегда можно вернуться к тому, чтобы перебросить часть его в степи и полупустыни Казахстана. На русских условиях, естественно. Здесь можно создать огромную новую житницу, заняв работой миллионы людей. Причем давление на Казахстан с юга и со стороны Китая сделает его лояльным к русским. Мы вам – воду и защиту со стороны русских военно-научных сил. Вы нам – часть хлеба. Китай не сможет с нами здесь соперничать – воды ему самому не хватает. В ходе климатической ломки и нарастания водного голода нам открывается возможность для возвращения контроля над большей частью Каспия. Во всяком случае, не только Астрахань, но и Мангышлак, и Красноводск могут стать нашими оплотами. Возможная экспансия Китая отлично сдерживается с помощью ракетно-ядерного щита, перспективных космических вооружений и воздушно-космического флота. Да и сами русские военно-научные силы.

«…Мир принадлежит тем, кто сильней. Кто хочет жить, должен властвовать. Мы – владыки мира! Владыки над морями и землями! Владыки над звездами! Владыки Вселенной!…»

Эти слова Карел Чапек в 1920-е вложил в уста вождя роботов, Радия. Они верны и нынче.

Нас ждут не только большие испытания, но и великие возможности. Но не для глупых обывателей и не для тех, кто бежал в виртуальные бесплодные миры…

Обозревая возможное суровое будущее в жарком, страдающем от жажды, голода, смут и войн мире, рисуя чертеж нашей империи-ковчега, обратим наш взор на просторы к югу от Уральских гор и к востоку от Волги. На, как бы сказали раньше, киргиз-кайсацкия степи…

Что такое – бывшие степные, целинные земли Казахстана? Читаем прелюбопытнейшие воспоминания из 1985 года, опубликованные Валерием Ярхо в журнале «Загадки истории», № 30 за 2019 год. Итак, окрестности станции Тогузак, Кустанайская область. Фактически – Южный Урал, примыкающий с юга к Челябинской области.

Как пишет В. Ярхо, их, водителей грузовиков и армейских резервистов, бросили на уборку хлебов на давно уж распаханной к тому времени целине.

«Ближайшим очагом городской культуры был поселок Комсомолец, который находился на расстоянии пятидесяти километров. Где-то неподалеку находилось село Шадыксаевка… Что находилось в других секторах пространства, местные жители точно не знали и на всякий случай говорили, что там «ничего нет до самого Байконура». Мнение это базировалось на том, что спустя сутки после запусков космических кораблей с той стороны неизменно приходил ураган, сметавший и уносивший в степь все, что не было надежно закреплено. Дороги туда не было, а попытки доехать степью до чего-нибудь, отправляясь в эту сторону, ни к чему хорошему не приводили.

В дикой степи сгинуть так же просто, как в горной тайге или полярной тундре. Наши командиры… советовали новичкам не покидать асфальтированных дорог. Проселок легко было потерять, заблудившись в том краю, где нет воды, где днем жара, а ночью – заморозки.

Мы уже видели кубанские степи, полные спелой пшеницы, но казахские степи – совсем иные. Малообжитые, огромные – сколь взору хватит до горизонта – пространства, не имеющие конца-края. Сравнить степь можно только с морем. Колосья под ветром и волнуются-то как волны. И это море надо было скосить, обмолотить и вывезти на элеваторы…»