Максим Калашников - Крылья над Преисподней. Россия и Мегакризис XXI века

Вся геополитика вмиг перевернулась. Это раньше можно было считать себя в относительной безопасности. Ну кто в мире может построить могучие флоты, с их авианосцами, линкорами и крейсерами, чтобы разгромить авианосные, грозные эскадры Заатлантической республики? И чтобы потом — быть может! — высадить войска в Центральной Америке, создать там плацдарм — и уже оттуда наступать на США посуху? Такие планы с 1920-х годов лелеяла Японская империя, одержимая идеей своей избранности, строившая мощный флот и развернувшая огромную шпионскую сеть в Мексике, в районе близ Панамского канала, на Гавайях и даже в Калифорнии. Но в великой битве на Тихом океане американцы пустили ко дну грозные японские армады, свели на нет отчаянные атаки смертников-камикадзе, показали на японцах адскую мощь ядерного оружия и поставили Японию на колени. Казалось, бояться США некого. Британская империя разваливалась и даже помыслить не могла о том, чтобы бросить остатки своего океанского флота с ядерным оружием против гегемона — США. Западная Германия тоже едва оправилась от разрушений, плелась в хвосте Америки и флота не имела. А Советский Союз, будучи грозной сухопутной силой, ресурсов на строительство океанского флота не имел. Как и красный Китай. Потому янки могли не бояться: советские дальние бомбардировщики с ядерными бомбами (Ту-95) они посбивают еще над Канадой, советские корабли и даже подлодки потопят на дальних подступах. Никто не сможет нанести ни ядерных, не термоядерных ударов по землям Соединенных Штатов. А вот они — смогут.

Появление у нас дальнобойных космических ракет в 1957-м моментально перечеркнуло старую геополитику и упования на военно-морскую мощь англосаксов! Америка перестала быть неуязвимой. Ее теперь можно было достать с помощью баллистических ракет, систем обороны от массированной атаки коих нет и по сию пору. Полетели к черту все планы янки по авиационным ядерным бомбардировкам СССР. И тут хозяева Америки крепко призадумались. А ведь государственная бюрократия США, оказывается, чертовски близорука и неповоротлива! Значит, нужно расковать интеллект и воображение интеллектуалов. Создать им условия и параллельные структуры, а не только добавить ассигнований на научно-техническое образование. Поэтому начинается расцвет «фабрик мысли» и антибюрократических моделей развития. Если почитать мемуары Дэниэля Эллсберга, в 1950–1960-е работавшего в РЭНД-корпорации, то увидишь почти то же самое, о чем мечтал Гуревич в своем фантастическом романе.

Эллсберг в своей «Машине Судного дня» вспоминает о том, как уволился из Корпуса морской пехоты в 1957-м и был принят в Гарвардское общество стипендиатов. В нем младшие стипендиаты три года могли заниматься ЛЮБЫМИ исследованиями по своему усмотрению, получая офис, бюджет на исследования и командировки, а еще — зарплату старшего преподавателя Гарварда. Они могли слушать разные курсы, но их не принуждали писать докторскую диссертацию и защищать ее! Поразительная для СССР реальность. А уж о нынешней РФ и говорить не приходится. Именно там Эллсберг принялся изучать теорию принятия решений в условиях неопределенности. Именно в Гарварде его приметили и пригласили в РЭНД-корпорацию. Бороться с русскими превосходством.

Очень быстро Эллсберг узнал, что богатые США могли первыми выйти в космос, намного превосходя Советский Союз на самом начальном этапе. Так, в 1946-м, когда наша страна еще лежала в руинах и была обречена пережить голод 1947-го, зародыш РЭНД-корпорации, Project RAND (часть конструкторского отдела корпорации «Дуглас Эркрафт компани») предложил создать космический аппарат, который можно было бы запустить на орбиту в 1952 году. Но государственная машина США оказалась слишком тупой и скаредной, чтобы разглядеть перспективность проекта. В итоге янки испытали потрясение, когда СССР первым вышел в космос в 1957-м.

Но они очень быстро сделали выводы. Гуревич мечтал об академических институтах-заводах как об очагах свободного научного творчества? Мол, государство только подхватывает и развивает сделанные ими прорывы? Хозяева Америки возложили такую же миссию на параллельно-государственные «мозговые тресты», свободные от опеки ограниченных бюрократов.

«В материальном плане наша жизнь была роскошной. В RAND, куда я попал буквально после аспирантуры, моя зарплата была не хуже, чем у моего отца, когда он занимал должность главного инженера строительства. Рабочие условия были идеальными, офисы находились всего в одном квартале от берега моря, а Санта-Моника была великолепным местом со своим, характерным для Южной Калифорнии, климатом…

…Нам предстояло спасти мир не только от советской угрозы, но и от бюрократической инерции администрации Эйзенхауэра и наших спонсоров в Военно-воздушных силах.

Работы велись интенсивно и безостановочно. Свет в здании RAND горел ночи напролет, поскольку исследователи могли приходить и уходить в любой момент в соответствии с собственным графиком. Во время ленча, поедая сэндвичи во внутреннем дворе RAND, мы говорили о делах и ни о чем больше…

В мое первое лето в РЭНД я работал по 74 часа в неделю, изучая результаты секретных исследований и аналитических заключений до поздней ночи, чтобы вникнуть в суть проблем и отыскать возможные решения…» — писал Эллсберг…

— Я тоже его читал. Согласись, воображаемый вариант Гуревича и покруче будет, и поуниверсальнее, — усмехнулся Калашников-2. — Удивительно, что писатель, ничего не зная о практике США, сам породил идею русского научного института, который одновременно и опытный завод, и обитель для творца (где тот освобожден от всех бытовых забот), и «фабрика мысли» одновременно. Так, чтобы до предела сократить путь от мечты до ее воплощения. Ибо мечта без воплощения безжизненна. Жаль, что Советский Союз не смог реализовать то, о чем мечтал писатель. Эх, не хватило нам тогда и энергичных, наделенных воображением людей во власти, и здоровой смешанной экономики, где есть и здоровая конкуренция, и частная инициатива, подкрепленная государственными мегапроектами. Однако представить такое в СССР вполне возможно. Ведь обитель творцов-подвижников окружала работающая промышленность множества отраслей. Она востребовала новые технологии, изобретения, проекты. А вот в нынешней РФ строить такую «машину мечты и новых знаний» бесполезно: сырьевой экономике решительные прорывы не нужны, а имеющиеся госкорпорации невероятно тупы и ленивы…

— Опять соглашусь с тобой. Но посыл Эллсберга, как и Гуревича, очевиден: бюрократия слишком скаредна и узколоба, чтобы понять, какие разработки, люди, проекты и мощности просто есть в наличии и что из них можно скомбинировать! Для этого и нужны обители творчества, которые и содержатся государством, и при этом не подавляются оравой идиотов-начальников, — горячусь я. — Вот чем ценен для Русской Мечты сегодня вариант покойного уже советского фантаста. Чиновничье самодурство, слабоумие — враг любой нации, а русской — особенно.