Михаил Попов - Собрание сочинений. Том 1

Либо это отказ на практике от решения общей задачи оптимизации во всей её полноте, если указанные выше характеристики вариантов внесены в ограничения, поскольку в ограничения внесено то, что должно бы выражаться целевой функцией. Тогда установление такого критерия (в качестве самостоятельного, общего, а не в качестве реализации предпочтения на подмножестве, высеченном из ограничениями задачи) бессмысленно. Либо следующее.

Если перечисленные нами характеристики и в ограничения не внесены, то мы имеем дело с разновидностью потребительского социализма, теорией, не учитывающей при выборе вариантов, как добыты материальные и духовные блага, какими социально–экономическими результатами отличаются друг от друга варианты, допустимые с точки зрения принятых ограничений задачи. Эта теория отражает психологию человека, не занятого производительным трудом и представляющего движение к коммунизму лишь в виде процесса потребления все большего количества благ.

К сожалению, потребительская трактовка целевой функции, когда отсутствует даже упоминание о классах и классовых различиях, о необходимости сокращения социально–экономических различий между людьми, когда нет классового подхода к построению целевой функции социалистического общества, эта трактовка ещё не изжита в математико–экономической литературе.

Необходимо подчеркнуть, что попытки получить серьёзные результаты, не опираясь на фундаментальнейшие достижения человеческого разума, никогда не имели и не могут иметь успеха, что классовый подход к исследованию общественных явлений — это настолько фундаментальное открытие в области методологии исследования общественных явлений, что отказ от него неминуемо ведёт либо к принятию методологии уже отживших реакционных учений, либо к некритическому восприятию некоторых положений современной буржуазной экономической науки.

А. И. Каценелинбойген, Ю. В. Овсиенко и Е. Ю. Фаерман в книге, посвящённой вопросам методологии, [110] Каценелинбойген А. И., Осиенко Ю. В. и Фаерман Е. Ю. Методологические вопросы оптимального планирования социалистической экономики. предпринимают попытки воспользоваться биологическим методом, основывая предлагаемую ими целевую функцию на формализации процессов жизнедеятельности. А так называемую модель критерия оптимальности В. Ф. Пугачёва, например, [111] См., напр.: Оптимальный план отрасли. М., 1970, с. 21. всякий, знакомый с зарубежной математико–экономической литературой, хорошо знает как «Dynamic utility». В. Ф. Пугачёв, однако, не только не назвал авторов, но и не подошёл критически к тем идеям потребительского социализма, которые неизбежно несёт эта модель, если брать её так, как взял её В. Ф. Пугачёв, т. е. ограничившись лишь изменением терминологии.

Пример работы, затрагивающей проблему критерия оптимальности и при этом недостаточно выдержанной с точки зрения главного принципа марксистской политической экономии — принципа примата производства даёт работа Л. И. Довганя. [112] Довгань Л. И. О темпах роста двух подразделений общественного производства. М., 1965. ' Цель, соответствующий ей оптимальный план, а из него уже — все экономические законы социализма — вот какова концепция этого автора. Между тем, именно с точки зрения лучшего соблюдения важнейших экономических законов и происходит выбор оптимального планового варианта. Именно с этих позиций строится предпочтение и приближающие его на различных подмножествах целевые функции. Чем точнее и полнее данный план учитывает экономические законы социализма, тем выше значение целевой функции на этом плане; из двух планов тот лучше в смысле предпочтения , который в большей степени учитывает требования открытых, исследованных, твёрдо установленных экономических законов. Такая постановка вопроса о построении критерия оптимальности не противоречит марксистскому принципу примата производства и нё рассчитывает на открытие абсолютной истины. Постановка же Л. И. Довганя по существу телеологична. Оправданием ему может, правда, послужить тот факт, что математика в политической экономии применяется недавно и ещё не для всех стала научным методом. Для некоторых применение математики в политической экономии остаётся пока просто модой.

На почве недостаточно глубокого проникновения в суть марксистской методологии возникают и такие идеи, глубокая ошибочность которых бросается в глаза. Растолковывая «социальный характер» введённого им критерия оптимальности, Е. Ю. Фаерман следующим образом излагает своё отношение «к такому потребительскому фактору, как досуг»: «за пределами времени, необходимого для отдыха, развлечения и гигиенических мероприятий, досуг перестаёт быть положительным фактором (?!) и легко переходит в свою противоположность. Сами же эти пределы сильно зависят от культуры, образования, развития и рода деятельности. Для большей части образовательных и профессиональных групп они остаются в среднем сравнительно небольшими. Этим, в частности, и объясняется, по–видимому, факт стабильной длительности рабочей недели (около 40 часов) в развитых странах, испытывающих вообще быстрые сдвиги в структуре потребления. Попытки увеличения досуга сверх таких пределов порождают острую социальную проблему «сытого», но неразвитого в достаточной степени человека, не знающего, чем себя занять». [113] Фаерман Е. Ю. Проблемы долгосрочного планирования. М., 1971, с. 175. Разве автору не известно, что именно так предприниматели в капиталистических странах отвечают на требование сократить рабочий день? И разве это не факт, что при социализме сбываются известные слова Маркса о превращении свободного времени в главное богатство общества? Если уж проблема «„сытого”, но неразвитого в достаточной степени человека, не знающего, чем себя занять», существует, то все же вряд ли следует её решать путём предоставления этому человеку возможности распространять подобные далеко не прогрессивные идеи. Вот в среде сторонников теории конвергенции их приняли бы охотно, поскольку Е. Ю. Фаерман говорит вообще о развитых странах, в которых будто бы проблема свободного времени решается одинаково, независимо от общественно–экономического строя.

Заключая этот пункт, подчеркнём, что задача формализации процесса выбора оптимальных вариантов развития весьма сложна не только с математической, но и с экономической стороны. Мы имеем дело с двумя множествами вариантов (объективно возможных и плановых), двумя предпочтениями (объективным и его приближением), с функциями, описывающими то и другое предпочтение, с различными приближениями к общим условиям. При этом хотелось бы особо подчеркнуть, что всегда приходится выбирать не из благ, а из вариантов развития. Этот выбор никак не может быть сведён только к процессу выбора из благ, так как громадное большинство их и прежде всего те, с которыми имеет дело экономика, не даются даром. Поэтому отождествление задачи выбора вариантов и задачи выбора благ было бы крупной методологической ошибкой. Мы встречаемся и с другой ошибкой, характерной для начального этапа внедрения математики в экономику: принимать незнание, выраженное функцией, за знание. Ошибки первого рода — серьёзные, так как равносильны забвению того непреложного факта, что основой общественного развития является производство. Ошибки второго рода — менее серьёзны и есть всего лишь отражение наивного желания охватить все многообразие мира в двух–трёх категориях.