Антон Тарабриков - ШИЛО_В

Шилов: Господин председатель, благодарю за введение! Очень хорошо, что Вы упомянули такое понятие, как «ключевые министерства», вот и у моего ведомства один из приоритетов является формирование такой структуры правительства, чтобы в нем не было не ключевых министерств. И для начала, считаю нужным обозначить следующие перекосы и действия в связи с ними. Первое – у нас какое-то запредельное количество сотрудников в правительстве, вне зависимости от количества министерств, такое количество не просто избыточно, оно просто деструктивно и вредно. Будем сокращать и существенно сокращать. Второе – такие ведомства, как министерство обороны, министерство внутренней безопасности, министерство внешних связей уже давно должны перестать зависеть от какой бы то ни было конъюнктуры, и им самим надо перестать быть конъюнктурными, а-то иногда бывает, а от этого только вред. И третье – предлагаю внести одно существенное изменение в регламент: любой докладчик должен начинать свой доклад с созидательной части, а не с того сколько денег и на что ему нужно. Просто крайние заседания предыдущего правительства были похожи на откровенное попрошайничество. Более того, если ведомство не предлагает ничего созидательного, то и ни о каком финансировании из бюджета не может быть и речи. Принципиально, на данный момент, у меня все.

Председатель: Принимается как основной план деятельности аппарата правительства на ближайшее время. Надеюсь, критерии созидательности скоро появятся?

Шилов: Считайте уже есть.

Председатель: С интересом ознакомимся. Продолжаем далее по повестке.»

Не удивляйтесь, ожесточенных прений, споров и выпадов по поводу доклада Шилова не было по одной простой причине, никто не хотел себя ассоциировать с предыдущим правительством, даже те, кто в него входил. С этим же правительством новый президент хотел сделать как бы перезапуск исполнительной власти, которая окаменела в своей бюрократии, а Авдей Наумович должен был стать одним из главных катализаторов и двигателей этого процесса. Но и то, что новоявленный руководитель аппарата станет оппонентом для всех, никто без внимания не оставил тоже.

Говоря об этом заседании, нельзя не вспомнить и первый брифинг Матвея Сергеевича в качестве новоявленного официального представителя правительства. Матвей, поведай, пожалуйста, как у тебя прошло первое общение с информпоками.

На самом деле, лично для меня, самым запоминающимся стало то количество потоков и запросов, с которым пришлось иметь дело, раньше с таким объемом, даже близко, мне иметь дело не приходилось. И в тот момент я понял, почему верхи так легко отдали эту позицию Шилову, то бишь мне – возни много, а толку чуть. Что же касается самого популярного на тот момент запроса, то я бы его сформулировал следующим образом: «Правда ли, что новый глава аппарата правительства объявил войну бюрократии?» В общем, в лучших традициях центральных информтоков: надо постоянно нагнетать, сгущать и противопоставлять, так получается наибольший охват. Что ж, я им это в вину не ставлю, интерес пользователей, есть интерес пользователь. Ответ же на этот вопрос помню, как сейчас: «Если чему-то ли кому-то правительство или любое его подразделение решит объявить войну, то так и будет сказано. И впредь призываю не искать и не создавать несуществующий контекст.» Дальше посыпались многочисленные попытки ввязать меня в дискуссию по этому поводу, с целью хоть здесь получить желаемое противостояние, но я лишь сослался на хартию СМИ, которые подавляющее большинство информпотоков сами разработали и сами утвердили. В общем, очевидно, дальнейшее пребывание в этой должности обещало мне очень веселую жизнь. На то и рассчитывал.

Но это все публично. А вот после этого заседания, в то время, как мы обсуждали и согласовывали наши следующие шаги, в том числе и со сделанными заявлениями, с Шиловм связался Лобов, и вот с каким разговором:

Лобов: Ты Авдей, все-таки упираешься в своем этом поведении? Ну, как знаешь, больше лечить тебя не буду. Я вот по какому поводу. Раз ты всерьез собираешься бороться с бюрократическими излишествами, даю тебе наводку, на правах старшего и более опытного товарища, присмотрелся бы ты к нашему социальному блоку, а-то ведь они легко могут новый социальный кризис сварганить…

Шилов: Евгений Генрихович, как бы Вам сказать? Извините, скажу прямо. Товарищам мы с Вами никогда не были, и вряд ли когда-нибудь станем. К кому, когда и как присмотреться я разберусь самостоятельно, или с помощью в этих трех людей. И чьим бы то ни было средством в политической в конъюнктурной возне я быть не собираюсь. Вы это прекрасно знаете, поэтому мне удивительно от Вас подобные вещи слышать.

Лобов: Ну-ну, знаю-знаю… Вот хотел проверить прибавилось у тебя мозгов или нет. Хотел мир и союз предложить. Но вижу, что ты стал еще более упертым и заносчивым. Помяни мое слово, сыграет это против тебя когда-нибудь, и жестко сыграет.

Шилов: И это все моя забота…»

Разумеется, Лобов был далеко не единственным, кто связывался с подобным «предложениями» и «наводками», просто Лобов высказал их наиболее показательно и прямо, так как давно знал Авдея Наумовича. И каждый из подобных разговоров Шилов заканчивал примерно таким же отказом. Только из «веселой троицы» никто не обратился, они до такой степени презирали Авдея Наумовича, что даже их природная конъюнктурность и беспринципность ее не перевешивала.

И это еще не раз проявится. Пока же нам предстояло до следующего заседания правительства, которое должно было состояться через неделю после первого заседания, решить задачу по включению данных ОАММ в официальные данные правительства, а-то таковыми являлись только данные ведомств и научного сообщества, а они, как Вы понимаете, были весьма субъективные и предвзятые. Причем надо было сделать так, чтобы данные ОАММ именно противопоставлялись другим официальным данным, хоть бы только по территориям. В таком случае мы бы получили серьезное волнение в рядах правительства, и у нас появилась бы понятная картина того с чего начинать чистку госаппарата. Задача по включению данных ОАММ в официальные была достаточно сложной, мало того, что этому всячески противились бесконечная армия ведомств и Видов, по понятным причинам, так еще и Управление не горело желанием эти данные приравнивать к официальным, считая их неким своим политическим преимуществом. Пришлось их убеждать в том, что они будут получать данные в текущем режиме с любым разворотом, а в правительство будут идти данные уже «причесанные» с соответствующим резюме, которое Управление могло бы редактировать.

При этом еще, как обычно, пришлось взять на себя все, что касается публичного лоббирования этих данных, так как Управление пользовалось и опиралось исключительно на данные выгодные для него. Но в этом нет ничего нового или противоестественного, а если взять во внимание то, что главной задачей Управления всегда являлась стабильность политической системы, то я бы сказала, что они по другому действовать и не могли. В общем, данные ОАММ наконец-то были включены в перечень официальных альтернативных данных, но на ряду с множеством других данных, таких, как данные международных мониторинговых ИИ, которые стали основанием хотелки верхов по инвестиционному климату. Проще говоря, данные ОАММ могли просто напросто затеряться среди всего этого потока. И вот одной из моих основных задач на правительственной должности и было сделать так, чтобы наши данные не затерялись. А то, что их включили в соответствующий перечень стало очень хорошим подспорьем для этого. Кстати, нельзя сказать, что Авдей Наумович пользовался исключительно данными ОАММ в своих правительственных докладах, такого не было даже когда он возглавлял ОАММ, «Чем больше количество источников задействуешь, тем выше вероятность того, что ты приблизишься к объективности. По крайней мере, будешь чуть-чуть объективней других, а это может стать серьезным преимуществом. Надо только скрупулезно и грамотно выбирать источники информации», таковым был подход Шилова в работе с данными. Что же касается непосредственно его деятельности в правительстве, то при помощи всего имеющегося у него объема информации, он обличал большое количество чиновников и ведомств в том, что они не просто используют информацию исключительно в конъюнктурных целях, манипулируют данными или банально игнорируют то, что для них не выгодно, а вообще дошли до того, что откровенно вредят.