Дмитрий Орешкин - Джугафилия и советский статистический эпос

Цифры не выглядят невероятными, это вполне может быть правдой. А может и не быть. Особенно если речь о республиканской глубинке. Альтернативных сведений от независимых наблюдателей для сравнительного анализа в ту пору не имелось. Данные по участкам, необходимые для серьезного статистического анализа в стиле С. Шпилькина, тогда не публиковались.

В итоге Махачкала (Дагестан) и Владикавказ (Северная Осетия) стали двумя уникальными региональными столицами (обе республиканские, обе с Кавказа), где Зюганов в первом туре набрал более 50 % голосов. У Ельцина такое получилось в 13 региональных столицах, среди которых такие гиганты, как Екатеринбург (за Ельцина 70,1 %), Пермь (62,4 %), Москва (61,2 %), Казань (60,5 %). Лишь по статистической случайности в эту группу не попал Петербург, где у Ельцина было 49,6 %, а у Зюганова 14,9 %. Результат в Москве и Казани, как уже сказано, вызывает сомнения, но возможный масштаб приписок здесь вряд ли более 10 процентных пунктов. Обычно, если снять фальсификационные наслоения, Москва и Петербург голосуют довольно похоже. Едва ли «чистый» результат Ельцина в столице был менее 50 %. В любом случае среди голосующих москвичей сторонников Зюганова было в три-четыре раза меньше.

Суммарное число избирателей в Махачкале и Владикавказе 0,43 млн. Суммарное число избирателей только пяти крупнейших городов, где Ельцин набрал более 50 % (то есть как бы победил в первом туре), 9,7 млн. В 20 с лишним раз больше. Это если без Питера. Если же добавить еще и Петербург, где Ельцин трехкратно опередил Зюганова и до победы в первом туре недобрал лишь 0,4 %, то электорат первой пятерки супергородов составит 12,9 млн. В них Ельцин набрал минимум в три раза (Казань, Петербург) и максимум в 10 раз (Екатеринбург) больше Зюганова. Большой отрыв в Екатеринбурге и Перми понятен — здесь добавился уральский патриотизм.

Понадобилось 20 лет промывания мозгов, чтобы у людей появилось ощущение, что на самом деле в 1996 г. победил «другой». Цель промывания тоже понятна: закрепить в коммуникативной памяти шаблон кошмарных 90-х и дать понять, что электоральное жульничество путинской эпохи никакая для нас не новость: «всегда так было».

Нет. Было, но не так. Не так нагло, не так консолидированно, ограниченно в территориальном смысле и очень противоречиво в разных регионах.

Несомненно следующее:

1) Ельцин в первом туре победил в крупнейших городах страны с диверсифицированной демократической культурой, где помыкать избирательными комиссиями и фальсифицировать результаты сложнее, чем в национальной глубинке;

2) его победа (показавшая себя уже в первом туре) была бесспорной даже для противников; по итогам кампании Зюганов, набравшись мужества, честно поздравил соперника с победой. Второй тур на этом фоне был уже формальностью — отрыв в густонаселенных урбанизированных регионах был слишком велик;

3) поддержка Зюганова (а она немаленькая: 32,03 % в первом туре) была сосредоточена на политической периферии. Выражаясь советским языком, в «национальных окраинах», где еще сохранились в нетронутом виде сталинские традиции электорального менеджмента. Ельцин показал себя президентом столиц; Зюганов — президентом провинции, главным образом национальной, с тем самым «управляемым электоратом».

Вернемся в Дагестан. В первом туре 16 июня 1996 г. при 63,2 % за Зюганова (в два раза больше, чем в среднем по стране) у Ельцина лишь 28,6 %. Сегодня на президентских выборах и вообразить нельзя такого конкурентного расклада. Тем более в Дагестане. Поддержка Ельцина была сосредоточена в основном в Дербенте, Каспийске (военный город с русским населением) и Южно-Сухокумске, куда руки республиканского руководства в ту пору не дотягивались. Но в целом по республике у него более чем двукратное отставание.

Однако наутро после первого тура всем начальникам, которые умеют пользоваться калькулятором, становится предельно ясно, что через две недели во втором туре побеждает Ельцин. Неотвратимо; других вариантов просто нет. Занявшие третье, четвертое и пятое места А. Лебедь, Г. Явлинский и В. Жириновский в сумме набрали более 27,5 % (еще раз отметим конкурентный расклад). Все они позиционировали себя как жесткие антикоммунисты. Понятно, во втором туре большая часть их избирателей так или иначе отходит к Ельцину. Публичное соглашение между офисом президента и А. Лебедем перед вторым туром заметно укрепило эту тенденцию. А Зюганов, ориентировавшийся на административный ресурс консервативной периферии, весь свой потенциал бросил на весы уже в первом туре. Дополнительной явки не выжмешь. Дополнительных голосов тоже. Поражение коммунистов висело в воздухе: крупные города сказали свое решающее слово. Ельцину с его инфарктом можно было даже не показываться на людях — довести процесс до конца было делом техники.

Руководители наиболее продвинутых электоральных султанатов с ужасом поняли, что поставили не на ту лошадь. И вполне в азиатских традициях кинулись зализывать допущенные промахи и исправлять отдельные недоработки. Заглядывать в глаза, вилять хвостом и изображать преданность до гроба. Мол, в первом туре бес попутал. Издержки демократии, сами понимаете. Народ, он же темный, не сознает… И, конечно, раскручивать свою электоральную шарманку в противоположном направлении.

За две недели между турами свободный и гордый избиратель Дагестана радикально поменял политические воззрения. 3 июля 1996 г. Б. Ельцин получает в республике 53 % (вместо 28 % на две недели раньше), а Г. Зюганов лишь 44 % (вместо 63 %). Город Махачкала в первом туре отдал 60,6 % за Зюганова и 27,3 % за Ельцина, а во втором наоборот — 60,1 % за Ельцина и 37,7 % за Зюганова. Сторонники советской вертикали почему-то думают (некоторые, похоже, даже искренне), что в первом туре республиканское начальство считало голоса, как мать Тереза, а во втором вдруг кинулось в омут фальсификата. Они, впрочем, верят, что и при Сталине считали честно.

В действительности электоральные султанаты устроены по-азиатски просто: кто охраняет территорию, тот ее и имеет. В том числе в смысле подсчета. В упомянутых ранее по-советски дисциплинированных шестидесяти ТИК с явкой не менее 90 % из татарской (24 ТИК) и башкирской (25 ТИК) глубинки в первом туре победу с большим отрывом одержал Г. Зюганов. Во втором туре они как по команде «все вдруг» переориентировались на Б. Ельцина.

Фальсификат? Несомненно. Но с двумя важными оговорками. В первом, критически важном туре он сплоченно работал на Зюганова. Во втором, когда все стало яснее ясного, местные начальники в своих вполне прозрачных интересах кинулись демонстрировать лояльность победителю. Когда никто их особенно и не просил — победа Ельцина была уже обеспечена.