Дмитрий Орешкин - Джугафилия и советский статистический эпос

По открытым статистическим данным трудно судить о том, как в СССР с мясом и салом было «на самом деле». Да мы и не ставим такой задачи — это тема для специального квалифицированного исследования. Наша цель иная: показать, как действует советская статистика, прикрывая пропасть между жизненной практикой и пропагандистским мифом. Или, что то же самое, как статистику превращают в агиографический орнамент с узорами, издалека напоминающими цифры. Процесс закономерный: если историю унижают до средневекового героического эпоса, то и экономике того не миновать.

Однако с проникновением исследователей в архивы всплывают настоящие данные. Они подтверждают, что высшему руководству страны было все прекрасно известно. Но оно не считало это поводом для смены курса. Напротив, оно считало это поводом для завинчивания гаек, ужесточения цензуры, изоляционистской истерики и разоблачения диверсантов. Это еще раз к вопросу о реальном приоритете: не хозяйство, не народ, не прогресс, а абсолютная власть, основанная на тотальном доминировании.

В Государственном архиве РФ хранятся документы Госплана по республикам СССР. Большая часть до сих пор не опубликована. Но применительно к Казахстану эта брешь частично закрыта итальянским историком Н. Пьянчолой [99] См.: Пьянчола Н. Казахские пастухи между коллективизацией и голодом: 1928–1934 гг. // Казахстан и Россия: общества и государства. М.: Права человека, 2004. С. 79–113. , успевшим в относительно свободные времена получить доступ к материалам ГАРФ (единицы хранения 6985/1/4/38 и 6985/1/19/105). Его работа подтверждает основной закон цифрового эпоса: чем конкретнее, тем страшнее. Чем выше по административной иерархии, тем толще слой агиографического лака.

Примечание . Не включена Кара-Калпакская АО (она в ту пору входила в Казахстан, и в ней в среднем было не более 5 % казахстанского скота). Таблица приведена к формату отчетных докладов И.В. Сталина. Исключены данные по верблюдам, которые представлены в источнике не по всем годам. Добавлен расчет поголовья в условном КРС и вычислены проценты относительно оптимума 1928 г.

Источник : Пьянчола Н. Казахские пастухи между коллективизацией и голодом: 1928–1934 гг. // Казахстан и Россия: общества и государства. М.: Права человека, 2004. С. 79–113.

Во-первых, здесь есть данные за 1931–1932 гг., которые не удалось реконструировать по сталинским докладам на партийных съездах. Они дополняют общую картину провала: для Казахстана примерно впятеро. Во-вторых, интересно точное совпадение переломных дат: выраженный оптимум в 1928 г. и после него обрушение, синхронное с началом коллективизации. В-третьих, в счастливое время НЭПа годовой прирост в Казахстане тоже идет со средними темпами до 10 % в год, а обвал после 1929 г. осуществляется в разы быстрее. Отсюда, в-четвертых, понятна скрытая от общественного мнения демографическая катастрофа казахских скотоводов: в отличие от «пашенных» территорий у них нет растительной альтернативы, все пищевые традиции и ресурсы замкнуты на скот. Восстановление утраченных стад требует заметно больше времени, чем реставрация растениеводческого хозяйства, для которой в нормальных условиях довольно одного сезона.

Если верить советскому справочнику 1958 г., на 1913 г. население царской империи (в условных границах СССР 1940 г.) было 159,2 млн [100] Разница с ранее приведенной цифрой (139 млн) объясняется повторным пересчетом царских данных под новый контур СССР в границах к исходу 1940 г. Дореволюционные источники дают оценки численности населения всей Российской империи (без Финляндии) в 165–170 млн человек. Ради корректности сравниваем советские цифры с советскими же. . Актуальное население СССР на 1940 г. обозначено как 191,7 млн. Не выходя за рамки официальных данных, несложно вычислить, что «мяса и сала» в убойном весе перед Первой мировой войной в России на душу населения приходилось 31 кг, а перед Второй мировой войной — 24 кг. До конечного потребителя едва ли доходило более 15 кг — часть продукции теряется и списывается из-за негодных условий хранения, изымается в оборонные и номенклатурные фонды, идет на экспорт и пр. Среднему гражданину СССР в итоге достается заметно меньше. Насколько меньше, нам не скажут.

Сравнение с дореволюционными показателями затруднено и потому, что советские цифры предельно обобщены. К тому же они всегда содержат неизвестную нам долю приписок. Наконец, справочник 1958 г. дает оценку производства, но не потребления. Даже если поверить, что отчетные данные правдивы, произведенному «мясу и салу», прежде чем попасть на стол трудящихся, предстоит хромать через несколько инстанций, от бойни до системы распределения, стратегического складирования, торговли или общепита, на каждом этапе теряя реальный вес (и, скорее всего, полнея в отчетности). Поэтому данными о социалистическом «мясе и сале» на этапе конечного потребления нас не балуют. Возможно, из гуманных соображений, чтобы не бередить душу.

Нормальная дореволюционная статистика, исходя из цифр о проданном и оплаченном продукте, оценивает и потребление тоже. В справочнике «Россия. 1913 год» в таблице на с. 305 указано среднее потребление «мяса, сала, птицы» во всей Российской империи — 29 кг в год. В полтора-два раза больше, чем косвенная (скорее оптимистичная) оценка для СССР перед Великой Отечественной войной. Хотя надо сделать поправку на учет птицы, которую советский справочник игнорирует. Высокое качество дореволюционной статистики позволяет сравнить душевое потребление чистого мяса (без птицы и сала) на селе и в крупных городах с населением более 50 тыс. человек. Отличие разительное: в городах съедали свыше 4 пудов мяса на душу в год (65–70 кг), на селе — всего 0,3 пуда (5 кг). Глубокие различия в структуре питания горожанина и крестьянина не новость и не исключительная особенность России. Село исстари питалось «бесплатными» плодами собственного растениеводства, а дорогое мясо предпочитало продавать в город, чтобы на вырученные деньги (твердые!) купить промышленных товаров. Поэтому и процент «товарного вывоза» до революции был относительно высок: для хозяйствующих субъектов это было экономически целесообразно.