Александр Афанасьев - Человек и то, что он сделал. Книга 1. Накануне краха

Но Горбачева открыто поддержал Д.Ф. Устинов, а Черненко прожил совсем недолго.

Снова Виталий Воротников:

07 марта ( того же года ) на Политбюро встал вопрос о подготовке Пленума по совершенствованию управления экономикой. Эту идею активно продвигал Горбачев. Однако Тихонов реагировал негативно, резко. Сказал, что «Правительство не готово. Не надо нас подталкивать. Что это за манера – выносить предложения за спиной председателя Совмина…» Черненко замял разговор: «Обсудим позже…»

Тем временем, страна вползала в кризис, сама того не замечая.

Как говорится, век живи, век учись и дураком помрешь…

На самом то деле, Перестройка в СССР имела глубокие корни, и процессы, аналогичные перестроечным происходили не раз. Некоей предтечей перестройки можно назвать НЭП, перестройку планировали начать с 01 января 1941 года, да Сталин выступил категорически против. Глобальная проблема советской экономики была всегда одна и та же – в ней полностью отсутствовал по политическим соображениям частный инвестиционный процесс, что приводило к регулярно повторяющимся кризисам. Кризис 1985-1991 года был, в общем-то, посткризисом брежневского рывка, точно такой же кризис, правда в меньших размерах был в конце тридцатых (и не это ли стало одной из причин 1937 года?). Просто его не смогли погасить ввиду того, что масштаб проблем в 1987 году был больше чем в 1937 году, а лучшая часть советского общества в лице спекулянтов, коррупционеров, воров в законе и прочего мафиозного подполья – была несравнимо более сильной, хищной и сплоченной, чем в конце тридцатых годов. Конфискационная реформа Павлова 1991 года была слабой попыткой повторить конфискационную реформу Зверева 1947 года, но на этот раз из трагедии она стала профанацией.

Если кратко – что происходило?

Государство, взяв на себя роль единственного в экономике кредитора и инвестора – нуждалось в экономическом рывке и ради его обеспечения печатало деньги. С этим было все нормально, так и должно быть. Но дальше… напечатанные деньги, которые теоретически должны были служить чем-то вроде квитанций за товары – рано или поздно скапливались у определенных людей, а не размазывались по обществу тонким слоем, как того хотели коммунисты. Социализм не работал, нарастало скрытое неравенство. При капитализме проблема решалась просто – накопленные капиталы снова пускались на инвестиционные нужды, частный инвестор постепенно заменял государство. У нас же частные инвестиции были запрещены, так как противоречили марксизму – ленинизму и тайно накопленные капиталы провоцировали инфляцию. Властям ничего не оставалось, как раз за разом завершать инвестиционный цикл конфискационной денежной реформой, то есть изымать скопившийся на руках у «спекулянтов» излишек денег. В 1947 году у Сталина это получилось, хотя и плохо – недаром министр Зверев, проводивший реформу, по ее итогам был понижен в должности. В 1987 году у Горбачева не получилось. Только и всего.

Итак, в период примерно с 1929 по 1932 годы Сталиным была сознательно сломана финансовая система, сложившаяся в период НЭПа. Сломана для того чтобы убрать финансовые ограничения на пути форсированной индустриализации.

Что было сделано. Был практически убит кредит, а банковская система была отныне обязана оплачивать платежи промышленности по факту поступления платежки. То есть, каждое промпредприятие получило неограниченный, бесплатный и автоматически предоставляемый кредит. Более того – такой кредит был предоставлен и в получении наличных денежных средств для расчетов с рабочими – то есть промышленники получили неограниченные возможности по найму рабочей силы и расчету с ней. Сколько надо нанять людей – столько и нанимай.

На банковскую систему возлагались и контрольные функции. Был введен единый активно-пассивный счет для каждого предприятия – контокоррент. Банк видел все движение по счету предприятия и если какое-то предприятие работало хронически убыточно – он должен был сигнализировать в соответствующий наркомат. Но по факту сигнализация не работала, так как наркоматам надо было выполнить план любой ценой, а какой именно – никого не волновало.

Отмечу что в этой схеме деньги на зарплату так же получались и выдавались широко и бесконтрольно, что к концу тридцатых годов – запустило мощный инфляционный механизм…

Из книги Чуднова И.А. «Денежная реформа 1947 года»

Автоматизм кредитования привел в 1930 г. к значительному превышению кредитного плана. Первые годы индустриализации предприятия для привлечения рабочей силы непрерывно наращивали фонд оплаты труда. Низкая квалификация новых рабочих кадров, старое оборудование и плановый авантюризм неизбежно вели к росту себестоимости продукции. К 1930 г. предприятия уже вышли из сферы рыночных отношений периода нэпа, и их уже не столько волновала высокая себестоимость, сколько выполнение директивного планового задания в натурально-вещественном выражении.

Материально необеспеченные краткосрочные кредиты обналичивались через заработную плату за счет эмиссии, которая покрывала рост себестоимости, заработной платы и непроизводительных расходов . В результате в 1930 г. денежная масса выросла более чем в 1,5 раза (55,1 %), а рыночные цены на 83 %. Таким образом, год кредитной реформы стал годом максимального годового прироста денежной массы в обращении за период 1926-1940 гг.

Еще советские исследователи отмечали опережающее увеличение нарастающего итога общей суммы кредитов в годы первой пятилетки (в 4,3 раза) по сравнению с темпами роста промышленного производства. Также опережающими темпами (в четыре раза) выросли фонды заработной платы по сравнению с ростом производительности труда (на 41 %). По данным А.Е. Мелкова, уже в 1931-1932 гг. налично-денежная эмиссия выросла на 5,6 млрд руб., т. е. в 3,3 раза . Исходя из этого, Ю. Кочеврин вполне обосновано одним из первых результатов кредитной реформы называет дезорганизацию денежного хозяйства . Необеспеченные кредиты направлялись не только в производственную сферу, но и поступали в кассовый оборот, который в тот период еще не был четко отделен от безналичного. Ликвидация кредитования, соответственно, привела и к ликвидации легального частного сектора в городах, что в совокупности с коллективизацией завершило ликвидацию легального частного сектора вообще. Абсолютный финансово-кредитный приоритет капиталоемких отраслей тяжелой и добывающей промышленности обусловил нарастающую и неконтролируемую денежную эмиссию. Советские исследователи, признавая это, существенно расходились в оценках денежной массы. Давали себя знать дискуссионность методики ее определения и отсутствие адекватной объективной статистики. Н.И. Конник указывал на то, что если в 1930 г. наличные денежные средства на руках населения достигали 1,7 млрд руб., то к 1940 г. этот показатель вырос в 23 раза, составив 40 млрд руб.