Николай Сергеев - Мифы об эффективности фашизма

Почти сразу после начала войны началось замедление качественного роста научно-технического военного потенциала. Приступить к реализации уже свёрстанных планов по созданию новых видов вооружений Германия смогла лишь в 1943—1944 годах, когда производить в достаточном количестве какие-либо вооружения, не говоря о новых его видах, истощённая войной страна уже не могла.

Ещё в 1938 году, почти сразу после открытия деления урана немецкими физиками, сотрудниками Института химии кайзера Вильгельма Отто Ганом и Фрицем Штрассманом, нацистскому руководству было доложено о возможности создания сверхмощного оружия.

После того как австрийские учёные Отто Фриш и Лиза Мейтнер дали физическое объяснение процесса деления ядра урана, сразу начались масштабные научные работы как в Германии, так и в Австрии. Все работы по урановой теме были немедленно засекречены нацистами. Немецких специалистов в области вооружений и генералов очень заинтересовала оценка одного из ведущих на тот момент немецких физиков, Вернера Гейзенберга, который утверждал, что одной урановой бомбой можно мгновенно стереть с лица земли крупный город, такой как Москва или Лондон. По мнению Гейзенберга, работы по созданию супероружия должны были занять два-три года (по современным оценкам, учитывая существующие в то время технологии, если нацисты смогли бы решить вопросы разделения изотопов за два-три года, то получить готовую атомную бомбу они могли бы через пять лет, то есть к концу 1942 года).

Идеи создать в зависимой от угля Германии атомные электростанции и построить атомный подводный флот Рейха, который мог бы действовать автономно в течение многих месяцев, создать атомные самолёты, были просто на поверхности и могли быть воплощены, если бы немецким учёным удалось решить вопрос разделения изотопов урана в промышленных масштабах.

Тем не менее нацистский режим не был бы фашистским, если бы в дело не вмешалась идеология. Серьёзное преимущество немецких учёных в разработке атомного оружия, было сведено к нулю репрессиями в отношении физиков еврейской национальности, нападками на немецких учёных, которые пытались идти не путём «правильной арийской классической физики», а используя достижения новых областей – теории относительности и квантовой механики, объявленных нацистами «еврейскими сказками».

Работы по ракетной технике были начаты со значительным опозданием. Ещё в 1929 году министр обороны Веймарской республики принял решение о начале практических разработок по использованию ракет для военных целей, а уже в 1932 году в пригороде Берлина в Куммерсдорфе была создано подразделение для разработки ракет на жидком топливе. Приход нацистов к власти существенно затормозил работы по ракетному оружию.

Первый пуск баллистической ракеты V-2 состоялся лишь в марте 1942 года. И только когда в июле 1943 года самого Гитлера захватила жажда мести непокорной Англии, нацисты серьёзно занялись финансированием разработки ракетного «супероружия». Но было уже поздно. Первое боевое применение состоялось в сентябре 1944 года, когда ракеты уже ни на что повлиять не могли.

Можно с уверенностью сказать, что наука в Третьем Рейхе постепенно деградировала. Чем больше усиливалось давление нацистов на немецких учёных и инженеров, чем большее значение приобретала идеология в научной и конструкторской работе (как, впрочем, в любой другой творческой деятельности в Третьем Рейхе), тем хуже становились результаты и менее эффективно расходовались бюджетные средства, отпущенные государством на военные научно-технические разработки.

Учёные и инженеры были заняты больше тем, что пытались доказать свою лояльность политическому режиму, чем собственно своей работой. Вся их деятельность с пристрастием рассматривалась через призму фашистской идеологии. На самом деле был важен не практический результат, а то, как сам процесс выглядит идеологически. Это хороший пример парадоксального эффекта, присущего фашизму, когда патологическое стремление фашистов к порядку и дисциплине приводит к хаосу и последующему параличу инициативы у творческих работников.

Рейхсминистр пропаганды Йозеф Гёббельс признавался в 1921 году, что цвет немецкой филологии состоит из представителей еврейского народа, а рейхсминистр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер шутил в узком кругу своих друзей, что основы немецкого научно-технического превосходства заложили два еврея и поляк. Шпеер в конце войны сожалел о том, что многие учёные евреи уехали из страны, он был уверен в том, что если бы не их бегство, то проблемы в ракетостроении и создании атомного оружия были решены ещё до 1944 года.

Не выдерживают критики восторги современных коммунистических идеологов и пропагандистов о быстром восстановлении советской экономики после Гражданской войны под мудрым руководством большевистской партии, благодаря классовой сознательности и огромному трудовому энтузиазму народных масс. Основной причиной быстрого восстановления советскими историками называлось не виданное ранее в истории многократное увеличение эффективности труда пролетариев, освобождённых от гнёта капиталистов.

На самом деле, к экономическому возрождению разрушенной страны большевики имели опосредованное отношение, в малой степени понимая, что и, главное, как восстанавливать.

Признав невозможность административными мерами восстановить разрушенные промышленность и сельское хозяйство, большевики были вынуждены предоставить населению частичную экономическую свободу, разрешить конкуренцию. В марте 1921 года X съезд РКП (б) провозгласил Новую экономическую политику (НЭП), суть которой заключалась в отмене конфискаций (продразвёрстки) на селе и разрешение в ограниченном масштабе частной экономической деятельности. Это было частичным возрождением в стране ненавистного большевикам капитализма.

Почти сразу после разрешения частной торговли в июле 1921 года, в том числе свободной продажи сельхозпродукции, после объявления начала государственной программы приватизации небольших предприятий, в стране появились давно забытые бытовые изделия кустарного или мелкосерийного производства, полки коммерческих магазинов заполнились продовольственными товарами, стали открываться кафе и рестораны, пункты бытового ремонта и предприятия по оказанию бытовых услуг.

В стране уже в первый год НЭПа появились тысячи первых советских фермеров, которых после перехода страны в декабре 1929 года на фашистские методы государственного управления и курса на монополизацию сельского хозяйства, станут называть «кулаками» и подвергнут массовым репрессиям.

В СССР стали создаваться коммерческие предприятия с иностранными инвестициями. В страну потянулся зарубежный капитал – сначала британский, потом немецкий, датский, латвийский, японский и другие. Причём передача собственности происходило массово уже с конца 1920 года, несмотря на то что правовые основания и организационная структура возникли только с созданием в августе 1923 года специальной организации – Главконцесскома.