Александр Дугин - Конспирология

Иран является полюсом антизападной политики не только в границах стран “континентального ислама”, но, шире, во всем исламском мире и даже в пределах всего “Востока”. Это наиболее евразийская и континентальная страна, последовательно проводящая курс на автаркию в отношении Запада (включая Европу) и особенно на отвержение атлантизма. При этом надо подчеркнуть, что Иран по своему стратегическому масштабу является весомым самостоятельным кратополитическим образованием, отдельным силовым полюсом.

Пакистан гораздо теснее связан с Западом, который поддерживал изначально создание этого исламского государства и его отделение от Индии. Пакистан далек от арабского мира и соперничает с континентально ориентированным Ираном. Поэтому он тяготеет к проведению американской стратегии в регионе.

Кратополитический дуализм Пакистана — Ирана проявился в афганской войне, где все исламистские силы моджахедов делились на проиранские и пропакистанские группировки. Пропакистанские силы ориентировались, в конечном итоге, на Запад, а проиранские — на исламский мир.

Сам Афганистан, растерзанный гражданской войной, по вполне понятным причинам самостоятельного кратополитического веса не представляет.

Особым статусом обладают недавно образовавшиеся исламские государства, входящие в СНГ. С геополитической точки зрения — это пространства, которые до последнего времени входили в состав прочного Евразийского блока, но в силу определенных обстоятельств превратились недавно в “береговые зоны”. Такое резкое изменение геополитического статуса делает позицию этих держав неопределенной. С одной стороны, устойчивыми остаются инерциальные континентальные, центростремительные силы и лобби. С другой стороны, нарастают тенденции вхождения в “береговой” пласт с возникновением новых проблем выбора и с усилением действия соответствующих кратополитических влияний соседних государств.

Наиболее масштабными державами являются Казахстан, Узбекистан и Туркменистан, которые могут при определенных обстоятельствах стать весомыми кратополитическими полюсами. Особое место в этой конфигурации занимают кавказские регионы, в которых процессы реструктурализации (того же перехода от статуса евразийской континентальной массы к “береговой зоне”) осложнены наличием там христианских стран и народов (Грузия, Армения, Осетия) и глубокой и давней интегрированностью в геополитику России.

Совершенно самостоятельным кратополитическим образованием “Востока” является Индия, государство, обладающее значительным стратегическим потенциалом и проводящее относительно независимую региональную политику. Индия является образцовым государством “береговой зоны”, в ней наличествуют весь набор соответствующих тенденций, причем в довольно равновесном состоянии. С одной стороны, несмотря на национально- освободительную борьбу против англичан сохраняются связи Индии с Западом, и особенно с англосаксонским миром. Это — атлантистская, талассократическая линия. С другой, Индия тяготеет к континентальной массе, отсюда устойчивая русофилия индийской политики. С третьей стороны, Индия очень ясно осознает свой “береговой статус” и стремится к усилению связей с иными “береговыми” державами (особенно это выразилось в активности Индии в движении “неприсоединившихся” стран).

В более узком кратополитическом аспекте Индия соседствует с довольно мощными государствами, имеющими собственные региональные интересы, чаще всего идущие вразрез с интересами Индии. На Востоке это исламский Пакистан, возникший как самостоятельное государство в результате сепаратистского восстания мусульман, населявших территорию Северной Индии. Исламский сепаратизм, опирающийся на Пакистан, является постоянным дестабилизирующим фактором и внутри самой Индии — в штате Пенджаб.

С востока у Индии иной не очень дружелюбный сосед — Китай, представляющий собой не просто державу, но альтернативную цивилизацию, гигантское стратегическое, демографическое и экономическое пространство, имеющее свои планы на весь регион. Сам Китай — настолько грандиозное государство, что существует тенденция рассматривать его как самостоятельный геополитический полюс, идущий на смену глобального противостояния России-Евразии и атлантистского мира во главе с США. Это ошибочное мнение основано на смешении между собой двух планов стратегического анализа — геополитического и кратополитического. С точки зрения геополитики, Китай, несмотря на весь свой масштаб остается лишь широкой “береговой зоной” и относится к категории промежуточных пространств, обусловленных противостоянием посторонних в отношении его самого полюсов — евразийско-континентального (Россия) и атлантистско-морского (США). Для того чтобы выступать в качестве самостоятельной геополитической реальности, Китаю остается занять внутренние пространства Heartland’а, включающие как Сибирь, так и восточную территорию России. Пока же этого не произошло, геополитическая роль Китая остается геополитической вторичной, зависимой и “береговой”. С другой стороны, Китай является самостоятельным и вполне суверенным кратополитическим субъектом, и может быть, именно в случае Китая различие между кратополитикой и геополитикой особенно выразительно и наглядно. Не являясь геополитическим субъектом, Китай является масштабным и могущественным кратополитическим субъектом, обладающим значительной степенью суверенности и свободы действий на региональном уровне. Особое положение в кратополитической карте Дальнего Востока занимают Вьетнам, Северная Корея и Монголия, которые со стратегической точки зрения представляют собой прямое продолжение континентальной державы и могут быть рассмотрены как форпосты Евразии, хотя Северная Корея обладает значительной долей кратополитической автаркии в региональном масштабе. И напротив, Южная Корея представляет собой плацдарм атлантизма, равно как и иные тихоокеанские государства, стратегически напрямую входящие в состав сил моря .

И, наконец, совершенно отдельно следует рассматривать Японию, государство, настолько уникальное в общем контексте соседних держав, что его, как и Китай, иногда ошибочно зачисляют в самостоятельный геополитический центр, повторяя ошибку смешения кратополитики с геополитикой.

Япония — могущественный кратополитический субъект тихоокеанского региона, имеющий значительное влияние на восточную часть всего евроазиатского ансамбля. По своему значению Япония сопоставима с Англией, но геополитически с обратным знаком. Если Англия стала полюсом талассократических тенденций, то Япония, напротив, несмотря на свое островное положение, оставалась полюсом континентальной культуры и цивилизации. Отсюда традиционный консерватизм Японии, устойчивость ее традиций, которая сохраняется несмотря на эффективное освоение современных технологий в материальной сфере. Если сравнение с Англией подчеркивает ее особость относительно окружающих стран, то сравнение с Германией указывает на интеграционистский характер ее кратополитики, ориентированной на вовлечение в сферу своего влияния многочисленных островных и материковых пространств.