Сен Сейно Весто - Диалог о Стене. Любимые песни гуннов

Это как в умных комментариях к одному европейцу-классику большого ума: « Думать и писать можно только сидя ». С этим никто не спорит, но здесь как раз случай логических заключений, сомнительных с точки зрения любого опыта. Утверждение, при всей своей безусловной неоспоримости, безусловно спорное. Хороший пример, когда образностью пробуют подменить доказательность (пустое они говорят: думать нужно, даже падая, а писать вообще лучше стоя).

«…Обычно писатель, закончив одну книгу, начинает писать другую…»

Вот. Это именно то, про что я и говорю, как раз про это и разговор. Здесь именно то, что я пытаюсь сказать. Выдержки из их жемчужин ума тоже иногда полезно бывает приводить – хотя бы из желания побыть иногда справедливым. Уважаемый мыслитель и кормилец вряд ли нуждается в нашем сочувствии, но в нем нуждается эволюция, глядя на которую иногда просто опускаются руки. Здесь то, где они, все эти «люди будущего» перестают демонстрировать чудеса изворотливости и где становятся наконец собой. «Плодовитая дойная пишущая корова», – это диагноз Ницше Ж. Санд, которую, если не ошибаюсь, в русских университетах дают по программе. « А вы знаете, что с ней наконец стряслось. Чудовищное . Однажды она написала роман в час ночи – и той же ночью взялась за другой. Писание у г. Санд – это естественное отправление… » («Дневники» Гонкуров)

Я не знаю, правда ли это: как ночь – бледные от нежности письма влюбленных мальчиков его дежурные «люди будущего» сами себе подкладывают на свой же сайт в адрес святого духа в образе своего тепло любимого объекта ревнивого влечения: восполняют недостаток «правильных» вопросов на сайте. И он, старый осел, на них отвечает. Это умереть – не встать. На минуту только прикинуть примерное соотношение: «… 10 раз с глубоким уважением читал все Ваши книги …» – n-ное количество раз нужных эмоций на рабочий месяц. Потом перемножить, что получилось, на календарный год. Потом перемножить на количество лет – бесперебойной переписки с поклонниками: 45. Сорок пять лет. Спрашивается, какая психика это выдержит?

Потом добавить сюда то, что вот та же самая дежурная обслуга из его «людей будущего» – единственная контактная цепь с окружающей реальностью. Он сам так установил: «связь – только через особо доверенных». Вопросы, не начинающиеся бледными от нежности вступлениями, он просто не видит, «люди будущего» их к нему попросту не пропускают, им даже выделена особая категория: «хамоватых». Я не хотел бы оказаться на его месте, если его обслуга по каким-то причинам отойдет в иной мир раньше, чем он. Впрочем, это вряд ли. Она переживет даже последние микроорганизмы.

Насчет этой его печальной денежной «затруднительности» и богатств, «которых у меня, увы, нет».

Один знакомый через Сеть делал заказ на номер их бумажного журнала – не потому что был какой-то горячий поклонник русской фантастики или не мог без нее заснуть, а ему нужен был какой-то адрес, – но сделал его ошибочно, неверно указав адрес. Спустя два часа он, исправляя, зашел туда же и сделал повторный заказ. Так вот, разница между порядковыми номерами того и этого составляла тысячу экземпляров. Стоимость каждого номера больше восьмидесяти монет. Пусть меня поправят, если я что-то не так понял, но речка почти в 100 000 только за два часа даже с учетом всех выплат – это совсем неплохо, нет? Но ведь, если не ошибаюсь, речка эта не первая, не последняя, не новая и далеко не самая главная?

Это самое простое, отдаться брани, назвать тех-то незнакомых людей тем-то – и потом укрыться за большими расстояниями, сделав вид, что не расслышал, наперед зная, что ответить так же тебе не смогут. Почему бы тебе, дружок, и твоим прихлебаям с бледными червячками, тихо шуршащими у себя по издательствам, не попробовать поиграть на равных и не предоставить другой стороне хотя бы ничтожную часть от тех возможностей говорить, которые дал тебе старший брат? Тонкий провидец не предусмотрел в эпохальных текстах места концепции независимых восточных республик. Значит, их не должно быть. Чуть-чуть направляющая длань эволюции. Пустая жирная утка. Классический дурак легко узнается по дешевому сарказму: он его не видит. Если не было плагиата самиздата кого-то из глухих лесов восточной федерации, то, спрашивается, зачем так торопливо стирать письма еще на общем потоке? Очень на них похоже. Они стирают то и это – и всё. Проблемы больше нет. Эти большие умы тихо начесывают себе большие мысли из подпольного издания без всякой ссылки, откуда они такие умные, зная, что там не смогут защититься.

Целесообразность всего мероприятия должна вызывать глубокие сомнения. Не тем они занимаются, совсем не тем, главное в его деле – это научиться утираться. Все остальное приложится само. «Заверяю: никогда не ненавидел никого…» У тебя тогда все еще впереди, дружок. В общем, не знаю. Кто во что горазд. Но все равно, можно не любить С. Весто или даже ненавидеть «Легенды о Шагающем камне». Но уж на сам-то вопрос можно было сделать попытку ответить, серьезно, на всем же их вопроснике единственный вопрос с мозгами, заданный сапиенсом. Ну что тут до сих пор вам отвечали такого, без чего вам всем ну никак не прожить и не проснуться, не в обиду, мужики. В натуре.

Так чем же отличается дурак от умного?

/ Clarke Eastern Federation

– Аль-лё!! Конгони уже ушел?

/ Конгони Eastern Federation

– Нет еще, не ушел.

– Хорошо. А с какой целью не ушел?

– Читаю.

– И как?

– Да ничего путем.

– Критика к месту. Вопрос и в самом деле – исторический. Я бы даже сказал, фундаментальный. Из категории миров и цивилизаций. Чем отличается один от другого. Так хотелось послушать. Так хотелось… Обломили на самом вкусном месте. Видимо, если вопрос стирают, значит, всё не так просто.

– …

– Такого у них еще на всем архиве не было.

– И не будет, зачем им. Вопрос сохранения коммерческого лица. А ты бы что сделал?

– Не придавал бы большого значения.

– Вот они и не придают, они враги себе что ли.

– Нет, наверно.

– Ну и что, как там у вас?

– Да по-всякому. И так бывает, и по-другому. Энтропия заела. Ни одного Марка с Аврелием вокруг – одни мурзилки. Рабочий скот. Оглянуться и задать пару детских вопросов, в какую жопу все катится и с какой целью. Потом еще раз оглянуться и задать пару вопросов еще.

– Попробовать себя в роли Гесиода из Галикарнасса. Маленького беса в сносках мировой истории. Почему нет.

– Создать историографию чего-нибудь.

– Чего-нибудь создать сегодня не так просто. Мне это нравится. Хорошо звучит, со смыслом. Скромно и с негромким мужеством.