Александр Каревин - Русь нерусская: как зарождалась «рідна» мова

Принимая во внимание, «с одной стороны, настоящее тревожное положение общества, волнуемого политическими событиями, а, с другой стороны, – имея в виду, что вопрос об обучении грамотности на местных наречиях не получил еще окончательного разрешения в законодательном порядке», Валуев считал необходимым «впредь до соглашения с министром народного просвещения, обер-прокурором священного синода и шефом жандармов относительно печатания книг на малороссийском языке, сделать по цензурному ведомству распоряжение, чтобы к печати дозволялись только такие произведения на этом языке, которые принадлежат к области изящной литературы» [36] Цит. по: Лемке М. Эпоха цензурных реформ 1859–1865 гг. – Спб.,1904.-С. 302–303. .

Как следует из документа, П. А. Валуев вовсе не являлся украиноненавистником, каким хотят представить его сегодняшние украинизаторы. Он был знаком с литературой на малороссийском наречии, отмечал «более или менее замечательный талант» некоторых писателей и не имел ничего против издания по-малорусски художественных книг («изящной литературы»). Мнение «Не было, нет и быть не может» принадлежало не министру, а самим малороссам и, конечно же, относилось не к народным говорам, а к «новому украинскому литературному языку», спешно сочиняемому украинофилами.

Не мог не учитывать Валуев и настроения жителей Малороссии. А они требовали, чтобы детей учили именно русскому литературному языку, а не местным просторечиям, непригодным для книги, школы, церкви (и уж, тем более, не «украинскому» языку). «Пробывал я, – рассказывал видный малорусский ученый М. А. Максимович, – живя на моей горе (хутор Михайловская гора в Полтавской губернии. – Авт.) давать нашему деревенскому люду книжицы на нашем просторечии, что же выходило? Каждый раз очень скоро возвращали, прося наших русских книг» [37] Гогоцкий С. С. Украйнофильство с его затеями о двухтекстовых учебниках. – Почаев, 1881. – С. 37. .

«В России после столиц первые губернии, которые потребляют книги и журналы более всех, – губернии малороссийские (Херсонская, Екатеринославская, Киевская, Полтавская, Таврическая, Черниговская…), а малорусских книг, кроме Шевченко, почти никто не покупает», [38] Переписка М. Драгоманова з В. Навроцьким // За сто літ. – 1927. – Кн. 1.-С. 102. – писал М. П. Драгоманов галицкому украинофилу В. Навроцкому.

Максимович Михаил Александрович

О непопулярности украиноязычных книжек проговорился (наверное, сам того не желая) и известный украинофильский деятель Хведір Вовк (Федор Волков), вспоминавший, как во время учебы в нежинской гимназии, ему и другим гимназистам такие книжки (тоненькие копеечные «метелики») учитель-украинофил всучивал в нагрузку, выдавая вместо сдачи при покупке учениками в гимназиальной книжной лавке учебников [39] Вовк Хв. Де-що й з моїх австро-руських споминок // Привіт Іванови Франкови в сороклітє його письменської праці 1874–1914: Літературно-науковий збірник. – Львів, 1916. – С 151. . Широкую известность получил также случай с приехавшим в малорусское село молодым священником, который обратился к крестьянам с проповедью на народном наречии. Крестьяне очень обиделись, потому что батюшка говорил о Боге тем языком, каким они «в шинке лаются меж собой» [40] Комаров AM. Украинский язык, фольклор и литература в русском обществе начала XIX века //Ученые записки ЛГУ. – 1939. – № 47. – С. 153. .

Драгоманов Михаил Петрович

«Несмотря на литературное предложение, несмотря на весьма замечательные таланты, предлагавшие свои услуги, народ упорно игнорировал свою народность, – с сожалением писал украинофил Ф. М. Уманец. – Ему твердят о том, что из него может выйти нечто великое, а он упорно держится набитой дороги (т. е. не отделяется в национальном и культурном отношении от великороссов. – Авт.).

Волков (Вовк) Федор Кондратьевич

Даже в Подольской губернии, как известно, всего менее испытавшей великорусское влияние, народ не только не стоял за малорусскую грамотность в народных школах, но, как положительно известно людям непредубежденным и поставленным в близкие отношения к народу, был почти против нее. Отцы более чем равнодушно отнеслись бы к грамотности, если бы она преподавалась на малорусском языке, говорили священники в былое время не чуждые украйнофильства. Дети коверкали свой отлично составленный малорусский букварь для того, чтобы подделаться под общерусский тип» [41] Уманец Ф. М. Вырождение Польши. – Спб.,1872. С – LXXVIII. .

Скандальный перевод гоголевского «Тараса Бульбы»

Новое издание того же перевода, изданное во время действия Эмского указа русским правописанием, но еще более украинизированное

Так же и другой запретительный акт – Эмский указ 1876 г. был направлен не на малорусское наречие, а на использование его в политических целях [42] Одним из непосредственных поводов к запрету явилось издание украинофилами тенденци озного перевода повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба», где слова «Россия», «русская земля», «русский» были заменены на «Украина» «украинская земля» «украинский» и даже слово «православие» оказалось замененным на «украинская православная вера». [43] Савченко Ф. Заборона українства 1876 p. – Х.-К., 1930. – С. 379. . Указ запрещал ввоз в пределы Российской Империи малорусских книг, изданных за границей (подразумевались, прежде всего, австрийские издания), и пресекал попытки искусственно распространить сферу действия простонародных говоров на науку и общественную жизнь. В то же время употребление этих говоров не запрещалось там, где их использование было естественным, например, в начальной школе. «Не подлежит сомнению, что было бы крайне вредно как для общенационального, так и для практического образования детей, если бы школа ограничивалась местным наречием; напротив, собственно учебным предметом в народной школе должен быть, как сказано выше, литературный язык. Но в то же время было бы ошибочно, если бы учитель вздумал или совсем не обращать внимания на наречие детей, или старался вовсе искоренить его, или даже стал бы осмеивать его. Такая ревность учителя сбить детей с толку сделает их застенчивыми и молчаливыми. Учитель не должен поселять в детях презрения к их родному наречию, но должен только показывать им, как слова и выражения, употребляемые ими, говорятся и пишутся на литературном языке. Поэтому необходимо, чтобы учитель был знаком с наречием той общины, того округа, в котором находится школа его, но в то же время он должен вполне владеть литературным языком», [44] Цит. по: Громада. Українська збірка, впорядкована Михайлом Драгомановим. – Женева, 1878. – С 150. – отмечалось в одобренной министерством народного просвещения и изданной в том же 1876 г. «Методике первоначального обучения», книге, по которой велось преподавание в учительских семинариях.