Евгений Батраков - Диктатура трезвых

И есть ведь у нас даже «потомственные интеллигенты» типа Никиты Михалкова, явно претендующие на звание «совесть нации», и Общественная палата Президента есть, и есть даже – целый министр культуры!.. Но… почему же такая мертвейшая тишина, господа, если все вы, вроде бы, живы?!.. Разве не прав был Ж.-Ж. Руссо, сказавший: «Видеть несправедливость и молчать – это значит самому участвовать в ней»? Разве ошибался Данте Алигьери, когда говорил: «Самые раскаленные места в аду предназначены для тех, кто во времена великих моральных испытаний хранил нейтралитет»? И… разве у вас самих нет детей?.. Ведь это и в уши ваших детей тоже эстетствующая телепопсовая дрянь ежедневно вливает слащаво нечто подобное: «Чем выше любовь, тем ниже поцелуи»?

И на это некому реагировать!?.. И «пипл», – как подметил Б. Титомир, – все это «хавает»?!..

Смотришь иной раз на всю эту беснующуюся сволочь и думаешь: убогие скинхеды, да тех ли вы старательно дубасите по головам и ребрам, нажравшись иностранного пива, заеденного воблой и американскими сухариками?! Быть может, нам иной негр и даже таджик куда роднее и ближе, нежели этот легион сердючек, якубовичей да песковых с телеканалов России!?

И, с другой стороны, нельзя сказать, что Россия сегодня – это сплошное «камеди клаб», по периметру утыканное социально и выгодно подслеповатыми михалковыми, эрнстами, познерами и прочими. Есть ведь и другие люди. И они ведут борьбу, не молчат, действуют. Я помню: 11 октября член Союза Русского Народа, Глава Русского Правозащитного Центра Татьяна Миронова – жена Бориса Миронова, посаженного по «русской статье» (ст. 282 УК РФ – разжигание межнациональной розни), мать сына – Ивана Миронова, посаженного по подозрению в покушении на того, на кого внутренне готов покуситься каждый настоящий русский человек, – обратилась с открытым письмом к писателю А. И. Солженицыну:

«…Не ради своих родных обращаюсь я к Вам ныне, а ради того, чтобы Вы на излете жизни приняли на себя самое достойное на свете дело – защитили своим словом русский народ, чтобы Вы открыто заявили мировой общественности и собственному народу, что Вы не с поработителями России, что Вы, как прежде защищали „общечеловеческие ценности“, сегодня защищаете свободу русского слова в России, право на жизнь русского народа, других коренных народов России. Я предлагаю Вам, Александр Исаевич, войти в число попечителей Русского правозащитного Центра и обязуюсь сделать все, чтобы права и свободы человека, провозглашенные Конституцией Российской Федерацией на нашей родной земле, восторжествовали. Помогите мне в этом! Своим сегодняшним выбором Вы или поможете нам, русским, или останетесь навсегда в памяти русского народа разрушителем режима притеснителей русского народа ради создания режима его палачей»…

Я помню: уходящий год – это год очередной, невосполнимой потери: ушел из жизни Юрий Ливин. Причем ушел, как и предыдущие два наших лидера, тоже на отметке 61 (Юрий Соколов: число прожитых дней – 22 307, Юрий Морозов – 22 326, Юрий Ливин – 22 076). Все они ушли из жизни на одной и той же цифре – 61 год…

Год уходящий запомнится и как год обретений новых друзей. Прежде всего, это московские молодые ученые – Иван Клименко и Сергей Сушинский. И, конечно же, ученый из Саратова – Михаил Витман. И, конечно же, врач-психиатр – Сергей Зайцев, личность яркая и неординарная, – который на высочайшем уровне провел мастер-класс на 16-ом севастопольском, международном семинаре МАТр, и в рамках которого, совершенно неожиданно для всех присутствующих, блестяще и с неподдельной болью, и с тонким юмором сыграл роль спившегося алкоголика Игорь Афонин из Череповца.

Помню, что несмотря на значительные финансовые трудности, газета «Оптималист» все-таки выжила в уходящем году. Прежде всего, конечно же, благодаря финансовой поддержке со стороны таких наших соратников, как В. Кутепов(Москва), Ф. Волков(Челябинск), О. Гурская(Москва), В. Жилкин(Нефтеюганск), Г. Зайцева(Москва), И. Афонин(Череповец), В. Белов(Новоуральск), С. Кириленко(Москва), В. Бондаренко(Краснодар), В. Куркин(Петропавловск-Камчатский), Б. Искаков(Москва), Е. Клековкина(Челябинск), В. Журавлев(Кропоткин)…

И я помню, что активно в этом году помогали мне выпускать газету и мои друзья-корреспонденты – Е. Симонова(Фурманов), Е. Какунина(Краснокаменск), А. Маюров(Нижний Новгород), В. Ловчев(Казань), М. Витман(Саратов), В. Белов(Новоуральск), В. Кривоногов(Красноярск)…

Я помню – есть примета: как Новый год встретишь, так его и проведешь. Так встретим же год грядущий трезвыми и здоровыми, чтобы весь 2008 год также провести и в ясном уме, и твердой памяти!

Будьте трезвы и счастливы, дорогие оптималисты России!

Декабрь 2007 г.

Идет своим ходом время. Повседневность – захватывает. Проблемные перспективы – приковывают внимание. Но… нет-нет да защемит вдруг сердце при мысли о том, что нет с нами нашего Юрия Александровича Соколова… И начинаешь невольно – уж в который раз, вновь перебирать фотодокументы зрительной памяти – «какой он парень был!», и задаваться вопросом: «А какими стали бы мы, если бы был он сейчас рядом?»…

Встречаются на нашем жизненном пути люди, коих через год, через день и не припомнишь, но есть и остающиеся в памяти, остающиеся на всю нашу оставшуюся жизнь. И невозможно благодаря им выдраться из прошлого, и невозможно благодаря им не понимать, что в этом прошлом было что-то непостижимо важное, фундаментальное, магистральное. И оно, это прошлое заставляет думать о себе в настоящем, как о чем-то таком, что просто обязано быть здесь и сейчас, и что нужно передать в будущее, словно эстафетную палочку – передать ту, немеркнущую искорку света, которую ты сам в свое время получил от своего Учителя. И это не дает тебе права и возможности отойти в сторону, и звучит в тебе словно последняя фраза, слетевшая с губ уходящего навсегда… Помните, как там у Высоцкого:

И тогда появляется второе дыхание…

…Удивительная личность – Юрий Александрович Соколов! 27 сентября ему исполнилось бы 67 лет… Если бы…

Каким он остался в памяти? Энергоемким, мощным, способным воодушевить, поддержать, зажечь… Он был масштабен… И давал почувствовать тем, кто с ним общался, что они также масшатабны, что они тоже могут: могут вести курсы, читать лекции, поднимать народ! Он верил в каждого, кто был рядом с ним. И каждый, находясь рядом с ним, как само собою разумеющееся, начинал чувствовать себя именно таким, каким его видел Юрий Александрович – чем-то особенным, выдающимся, способным на великие дела.