Тесла Лейла Хугаева - Проблемы развития духа. Критика структурализма

21. Карл Ясперс предположил, что середина первого тысячелетия до нашей эры (VIII – V века до н.э.) стала рубежом, отделившим первобытное сознание варваров от рационального сознания цивилизованных, культурных людей. Это время возникновения мировых религий в Персии, Индии, Израиле, Китае; философии и науки в Древней Греции. Он вводит в своей книге «Истоки истории и ее цель» знаменитую теперь уже доктрину «осевого времени». Так он именует период VIII – V веков до н.э., который, согласно его мнению, стал решающим в становлении всей последующей человеческой цивилизации. Более того, Ясперс пишет, что до сих пор этот период является источником всякого духовного вдохновения и стимулом всякого развития. В тяжелые времена человечество возвращалось к культурной сокровищнице, обнаруженной человечеством в этот период. Гойа говорил, что сон разума рождает чудовищ. Действительно, пробуждение осевого времени стало тем рубежом, который провел качественную границу между первобытным сознанием варваров, насквозь пропитанных мистикой и магией и рациональным сознанием цивилизованных людей, свет разума которых отныне обращается к науке и философии.

22. Надо отметить, что Ясперс не считал, подобно Леви-Строссу, Шпенглеру, Тойнби или Хантингтону, что в мире десятки различных цивилизаций, каждая из которых имеет свою собственную душу, и что души эти, подобно организмам, цветут и увядают. Напротив, он очень ясно говорит об общей культуре человечества и едином очаге цивилизации, который стал культурной колыбелью всего человечества. Осевое время VIII – V века до н.э. составили очаги всего пяти цивилизаций: индийская, персидская, еврейская, китайская и, конечно, греческая. Именно поэтому сами индусы назвали своего пророка Буддой (пробуждением). Это время, когда человеческий интеллект словно пробудился ото сна после долгой спячки. «И, – пишет Ясперс, – те народы, которые не сумели усвоить того культурного прогресса, который принесло пробуждение этих пяти цивилизаций, остались варварами, вне истории и вне человеческого сознания». В его философии нет и намека на позицию упомянутых ученых о самобытности всех цивилизаций, об их несравнимой ценности и независимости от других цивилизаций.

23. Карл Ясперс «Истоки истории и ее цель»: «Эта схема мировой истории исходит из четырех, правда, очень значительных, но по своему смыслу гетерогенных периодов мировой истории: доистории прометеевской эпохи (неолит), эпохи великих культур древности, осевого времени, когда полностью формируется человек в его духовной открытости миру, эпохи развития техники. В доступной нам истории есть как бы два дыхания. Первое ведет от прометеевской эпохи через великие культуры древности к осевому времени. Второе начинается с эпохи науки и техники, со второй прометеевской эпохи в истории человечества, и быть может, приведет еще к далекому и невидимому второму осевому времени, к подлинному становлению человека. Все, что произойдет в наше время, должно быть универсальным и всеохватывающим; развитие уже не может быть ограничено Китаем, Европой и Америкой. Решающие события, будучи тотальными, должны неминуемо носить совсем иной роковой характер. Теперь весь вопрос состоит в том, сохранит ли грядущее развитие свою открытость и завершится ли оно, проходя через жесточайшие страдания, созданием настоящего человека».

24. Получается, что религиозное сознание стало своего рода перевалочным пунктом в становлении разумного, рационального, научного сознания. Это уже не пралогичное мышление аборигенов, но еще и не рациональное мышление научного интеллекта. Это мифологическое мировоззрение, которое впервые поднимает во всей серьезности проблему сущности, развития, становления Духовной энергии человека. В этом прогрессивное значение мировых религий, которые стали толчком для философской постановки проблемы в будущем, а затем и научного изучения психики, психической энергии. Мы уже говорили, что гуманистическая психология (экзистенциальная философия) во многом сохранили мировоззренческий каркас мировых религий.

25. И Ясперс говорит только о пробуждении, о первом шаге, о становлении сознания человека. Понятно, что ужасы последующего развития человечества не позволяют говорить об обретении сколько-нибудь полного знания, по крайней мере рационалисту, который верит в свет разума и способность людей быть рациональными и конструктивными. Ясперс говорит о «втором осевом времени», когда появится «настоящий человек», что, видимо, должно означать завершение того пути к истине, начало которому было положено в первое тысячелетие до н.э., в первое осевое время пробуждения мировых религий, науки и философии

26. Известно, что метафизика в ее истинном значении, которое мы будем защищать в этой книге, не только не противоречит науке, но является ее важнейшей предпосылкой и фундаментом. Вовсе не случайно, что ученые такого масштаба, как Декарт, Ньютон, Спиноза, Лейбниц, Эйнштейн, Максвелл, Фарадей, Ясперс, Тесла, Больцман, Планк и многие, многие другие были метафизиками. Они говорили о мире идей Платона, о деизме в противоположность теизму, о рационализме. Тем не менее современная наука со времен позитивизма Огюста Конта противополагает понятия метафизики и науки примерно в том смысле, в котором мы противополагаем первобытное мышление и научный интеллект, как невежество мистики и реальное знание действительности. Попробуйте скажите современным позитивистам, эмпирикам, материалистам, что самые великие умы считали метафизику фундаментом науки – они как все суеверные люди отказываются видеть факты и прячут голову в песок

27. Неслучаен также и тот факт, что современная позитивная наука с ее эмпиризмом и отрицанием метафизики интеллекта зашла в тупик. Об этом знают ученые, ведут полемику в своих эзотерических кругах, защищают диссертации о проблеме индукции Юма, которую никто не может решить, и продолжают делать вид, что наука функционирует лучшим образом. Все прочие люди, которые не могут понять того эзотерического языка, которым стала современная социальная наука в силу надуманной сложности, пустых абстракций, софистики и казуистики, им верят и чувствуют себя за ними как за каменной стеной великой науки. Откуда им знать, что это замок на песке!

28. Мы покажем, какое решение проблемы Юма предложил Кант и каким препятствием стала философия Канта для развития науки. Нельзя решить проблему индукции Юма, оставаясь на почве эмпиризма. Кант схитрил, оставив одну ногу на поле эмпиризма, а другой шагнув в сторону метафизики. В итоге не осталось ни эмпиризма, ни метафизики, и полный отказ от научного мышления все приняли за выход из тупикового положения.