Юрий Гладыш - Призрак социализма. Рождение и эволюция одного популярного мифа

Редактор Д. М. Капитонов

Корректор Д. М. Капитонов

© Юрий Гладыш, 2020

ISBN 978-5-4498-3473-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предлагаемая вниманию читателей работа подготовлена на основе диссертации на тему «Теория построения социализма в СССР и ее практическая реализация в форме общества жесткого авторитарного типа». Полагаем, что она может быть интересна тем, кто интересуется отечественной историей и критически относится к мифам, навязанным россиянам официальной пропагандой.

Безусловно, автор отдает себе отчет в том, что отдельные положения настоящей работы вступят в определенное противоречие с тезисами, которые навязывались российскому обществу последние без малого сто лет. Поэтому мы надеемся на то, что этот текст послужит достойным поводом для плодотворной дискуссии по затронутым в нем вопросам.

Автор выражает благодарность за помощь, оказанную в написании этой работы журналисту, писателю и филологу Сергею Гулину (Ижевск), журналисту и политологу Геннадию Борзенкову (Курск), социологу, психологу, политику и общественному деятелю Владимиру Мамсику (Санкт-Петербург).

В последнее время все чаще можно услышать ностальгические призывы к возвращению в якобы «золотой век» позднего Советского Союза.

При этом считается аксиомой, что общество в то время было основано на принципах социализма и являлось социалистическим.

Значительная часть населения современной России уверена, что во времена СССР мы жили при социализме.

Настоящее исследование ставит своей задачей показать и доказать, что это не так, и общество, построенное в СССР, не имело никакого отношения к реальному социализму.

При этом можно частично согласиться с тем, что для многих, живших в то время, оно было в какой-то степени комфортным и даже экономически самодостаточным. Но социалистическим в научном понимании этого слова оно не являлось.

Точно, как нынешнее российское общество ни в коей мере не является капиталистическим. Капитализм существует сегодня в других странах, но не в России.

Не говоря уже о том, что за весь период новейшей российской истории с 1989 по 2019 годы демократические силы (в кавычках или без них), вопреки распространенному заблуждению, ни разу не получали реальной власти во всей ее полноте, и поэтому почти не могли влиять на ситуацию в стране.

Для того, чтобы понять это наглядно, нужно определиться с терминами. Надо вспомнить, какие вообще бывают виды и типы общественного устройства и какие из них можно отнести к социалистическим, какие к капиталистическим, а какие к иным государственным формам.

С определенной степенью условности можно считать, что в мире существуют три больших группы государств по типам общественного устройства: либерально-демократические (буржуазно-демократические), социальные и авторитарные (с дальнейшим подразделением на собственно авторитарные, тоталитарные, диктаторские и т.д.).

К либерально-демократическим относятся, прежде всего, государства, близкие к вульгарному пониманию капитализма в его классическом определении.

Основой их является принцип неприкосновенности частной собственности, наличие рыночной экономики и личной свободы граждан (отсюда и непременное присутствие определения «либеральный» в характеристике общества).

Большинство исследователей либеральной политической идеологии считают временем ее зарождения – конец XVII века, а идейным ядром – теорию «общественного договора». Наиболее полное, завершенное развитие эта теория получила в работах Джона Локка (1632—1704), Шарля Монтескье (1689—1755) и Жан-Жака Руссо (1712—1778).

Зависимость человека от государства в таких обществах минимальна. Устойчивость системы поддерживается путем соблюдения законов правового государства, прежде всего, соблюдению принципов разделения властей, а также основных прав и свобод граждан. Политическую основу таких обществ составляют партии буржуазно-демократического толка: республиканцев, консерваторов и правых либералов.

Лауреат Нобелевской премии, экономист Милтон Фридман полагает, что сердцевиной философии либерализма является вера в достоинство человека, в его свободу максимально развивать свои способности и использовать свои возможности по собственному разумению с единственным условием, что он не будет препятствовать другим людям поступать подобным же образом. Из этого вытекает вера в равенство людей в одном смысле и в их неравенство в другом. Все люди имеют одинаковое право на свободу. Это важное и фундаментальное право именно потому, что люди отличаются друг от друга, потому что один человек может распорядиться своей свободой совсем иначе, нежели другой, и при этом внести больше, чем другой, в общую культуру общества, в котором живет множество людей.

По этой причине Фридман проводит четкое различие между равенством прав и равенством возможностей, с одной стороны, и материальным равенством, или равенством результатов, с другой. Либерал может приветствовать тот факт, что свободное общество, по сути дела, больше тяготеет к материальному равенству, чем какое-либо другое из всех до сих пор известных. Но он будет считать это желательным побочным продуктом свободного общества, а не его главным оправданием. Он будет приветствовать меры, способствующие как свободе, так и равенству, как, например, меры, направленные на ликвидацию власти монополий и усовершенствование функционирования рынка. Он рассматривает частную благотворительность, рассчитанную на оказание помощи менее удачливым, как пример разумного пользования свободой. Либерал может одобрительно относиться к действиям государства, направленным на борьбу с бедностью, как к более эффективному средству, с помощью которого большая часть общества может достичь общей цели. Однако, как утверждает Милтон Фридман, он будет при этом сожалеть о том, что добровольные действия пришлось заменить принудительными.

В свою очередь австрийский и американский экономист Людвиг фон Мизес напоминает, что либерализм часто упрекали в чисто внешнем и материалистическом отношении к земному и преходящему. Жизнь человека, как напоминает фон Мизес, состоит не только из еды и питья. Существуют более высокие и важные потребности, чем пища и вода, кров и одежда. Даже величайшие земные богатства не могут дать человеку счастья: они не затрагивают его внутреннего «я», оставляя душу неудовлетворенной и пустой. Самая серьезная ошибка либерализма состояла, по мнению фон Мизеса, в том, что он ничего не мог предложить более глубоким и благородным чаяниям человека. Но критики, высказывающиеся в таком духе, лишь демонстрируют, по его убеждению, свое неправильное и материалистическое понимание этих высших и благородных потребностей.