Татьяна Югай - Адская машина принуждения к свободе

Ведель подчеркивает, что эти организации были созданы не для содействия российским реформам, а с вполне прозаичной целью, т.е. личного обогащения. «На фоне российского капиталистического Клондайка, который они помогали создавать и которым Чубайс и его команда распоряжались, советники из ГИМР использовали свои тесные связи с Чубайсом и правительством и занимались предпринимательской деятельностью для собственного обогащения. Согласно источникам, близким к расследованию правительства США, еще один представитель Гарварда Джонатан Хэй использовал свое влияние, а также ресурсы, финансируемые США, чтобы помочь своей подруге Элизабет Геберт, создать в России совместный фонд Pallada Asset Management, который стал первым взаимным фондом, получившим лицензию от Федеральной комиссии по ценным бумагам. Руководитель Комиссии Васильев выдал разрешение Палладе раньше, чем гораздо более крупным и авторитетным финансовым учреждениям, таким как, Credit Suisse, First Boston и Pioneer First Voucher». Не обижены были и законные супруги гарвардских советников. Так, жена Шлейфера Нэнси Циммерман, управляющая хедж-фондом в Бостоне, активно торговавшим российскими облигациями, создала совместную фирму с Сергеем Шишкиным, генеральным директором Института правовой экономики. В российских регистрационных документах, адрес и телефон компании и ИПЭ совпадали. Кстати, несмотря на то, что звезда Шлейфера в России закатилась, его жена вполне себе процветает в США. Она регулярно попадает в список богатейших женщин США по версии Forbes Magazine. Так, в 2018 году она занимала 31-ю строчку в номинации «Самые богатые еврейские женщины США, сами сделавшие состояние». В июне 2019 года ее состояние оценивалось в 740 млн долл., и она занимала 32-ю строчку в дамском списке Forbes 1 1 #32 Nancy Zimmerman. $740M. 2019 America’s Self-Made Women Net Worth // Forbes. URL: https://www.forbes.com/profile/nancy-zimmerman/#3f9e870e3d0a (дата обращения: 12.06.2020) . Странно, что Forbes не упоминает о российском следе в ее состоянии, который вполне реален в отличие от других мифических российских вмешательств. Видимо, это касается только политики, а не финансов.

Однако оставим в покое дамские кошельки, поскольку Ведель, наконец, достает козырного туза. Она утверждает, что «в организованных Чубайсом инсайдерских аукционах по приватизации важнейших национальных активов, известных как залоговые аукционы, Гарвардская управляющая компания (HMC), которая занимается инвестированием средств университета, и спекулянт-миллиардер Джордж Сорос были единственными иностранными организациями, которые были допущены к участию. HMC и Сорос стали крупными акционерами Новолипецкого металлургического комбината, второго по величине сталелитейного завода России, и Sidanko Oil, чьи запасы превышают запасы „Mobil“. HMC и Сорос также инвестировали в российский высокодоходный внутренний рынок облигаций, субсидируемый МВФ» [256].

В сентябре 1998 года Ведель давала свидетельские показания в Комитете по международным отношениям Палаты представителей США. Она назвала свое выступление «Помощь США России: где все пошло не так». Есть у этого свидетельства и другое, очень конкретное название «Гарвардский клан Чубайса». Лейтмотивом выступления является утверждение, что «клан Чубайса, а не российская экономика в целом, был главным бенефициаром экономической помощи от Агентства США по международному развитию». В доказательство этого довольно серьезного обвинения она приводит конкретные цифры и факты. Так, в период с 1992 по 1997 год Гарвардская группа получила 40,4 млн долл. от USAID в виде неконкурентных грантов для работы в России и должна была получить еще 17,4 млн долл. Однако USAID приостановило финансирование Гарварду в мае 1997 г., сославшись на имевшиеся доказательства того, что руководители Гарварда были вовлечены в «деятельность ради личной выгоды» [257].

Ведель отмечает два весьма интересных обстоятельства, сопутствовавших финансированию из USAID. «Первый весьма необычный аспект этих грантов заключается в том, что Гарвард получил большую часть денег без проведения конкурсных торгов… Это было мотивировано тем, что Гарвард получил гранты по „внешнеполитическим“ соображениям, то есть национальной безопасности США… Другой весьма необычный и очень разрушительный аспект соглашения администрации США с Гарвардом состоит в том, что США под прикрытием экономической помощи делегировали внешнюю политику в критически важной области Гарвардскому университету, т.е. частной организации. В дополнение к получению миллионов долларов прямого финансирования Гарвард и клан Чубайса помогали направлять и координировать портфель экономических реформ USAID в размере 300 млн долл., которые включали приватизацию, правовую реформу, рынки капитала и развитие российской комиссии по ценным бумагам и биржам» [257].

Ведель указывает три основные проблемы, «связанные с экономической помощью США России, которые привели к срыву реальных рыночных реформ и демократических процессов в России». Первая проблема «заключается в том, каким образом приватизация формировалась и поддерживалась консультантами, оплачиваемыми США». По мнению Ведель, «программа, принятая Верховным Советом России, была направлена на предотвращение коррупции. Но программа, которую Чубайс в конечном итоге реализовал, содержала мало подобных гарантий и вместо этого поощряла накопление собственности в немногих руках. Эта программа открыла дверь для широкого распространения коррупции и была настолько противоречивой, что в конечном итоге Чубайсу пришлось полагаться в основном на указы президента, а не на одобрение парламента для ее реализации». Отсюда вытекает вторая главная проблема экономической помощи, заключающаяся в том, что США поддержали правление на основе указов. Она считает, что «вместо того, чтобы поощрять рыночную реформу, это правление указами провалило многие рыночные реформы, а также тормозило создание демократических, инклюзивных институтов… Реформы, за которые выступали USAID, Всемирный банк и Международный валютный фонд, включая приватизацию и реструктуризацию экономики, зависели от изменений в законодательстве, государственном управлении и менталитете и требовали работы со всем спектром законодательных органов и участниками рынка, а не только с одной группой». Она отмечает, что «третья главная проблема экономической помощи США заключается в том, что она создала еще и другие способы обхода демократических процессов, включая сеть финансируемых за счет помощи Запада частных организаций, контролируемых кланом Чубайса и группой Гарварда. Эти организации позволяли реформаторам обходить законные органы власти, такие как отраслевые министерства и Дума» [257].

Многолетнее расследование деятельности клана Гарварда-Чубайса Ведель увенчала блистательной публикацией «Грязные трансакции» в консервативном американском журнале The National Interest. Ведель разработала оригинальную концепцию «трансакционизма», которая предлагает методологическую основу для исследования данного феномена. Эта концепция настолько элегантна, что заслуживает подробного изложения. Она остроумно поясняет, что дала имя «трансакционизм» «этому особенному способу ведения бизнеса», опираясь на свой опыт антрополога. Действительно, то что происходило в эпоху дикого капитализма в России, лучше всего исследовать с применением инструментария антрополога, а еще лучше зоолога. Она пытается дать объяснение этому неуловимому и почти неосязаемому феномену. «Трансакционизм в том виде, в каком он применяется в отношениях США и России в течение последнего десятилетия, включает комбинацию отдельных лиц, учреждений и групп, официальный статус которых трудно установить. На самом деле, почти все, что касается трансакторов неоднозначно. Их сфера деятельности не является ни публичной, ни частной, ни политической, ни экономической; их деятельность не является ни полностью открытой, ни полностью скрытой и конспиративной; и трансакции не связаны исключительно с одной или другой стороной. Эта пластичность дает им огромную гибкость, что, в свою очередь, усиливает их влияние на все стороны» [255].