Игорь Кузнецов - История, которую мы никогда не знали

Среди них насчитывалось 4,5 миллиона инвалидов войны. Было уничтожено свыше четверти национального богатства. Города обезлюдели. Выпуск промышленной продукции составлял седьмую часть довоенной. Без движения стояли затопленные или разрушенные шахты Донбасса, нефтяные промыслы Кавказа. Большая часть промышленности была парализована.

Гражданская война, в основном, закончилась, но сказать, что она полностью завершилась, было еще нельзя. С окончанием главных военных операций обозначился провал планов милитаризации, намеченных в марте 1920 года. Этот год был отмечен глубоким кризисом: экономическим, социальным, политическим. Ленин охарактеризовал его как «самый большой… внутренний политический кризис Советской России».

Экономический крах обозначился на рубеже 1920 – 1921 годов. Оказалось, что имевшиеся скудные средства распределены неверно, в соответствии с чересчур широкими планами. В первые недели нового года обнаружилась нехватка топлива. Пришлось закрыть многие предприятия. То же самое произошло и с транспортом, ухудшилась доставка хлеба.

В отношении продовольственного снабжения надежды возлагались на только что возвращенные хлебные районы: Сибирь, Северный Кавказ, Украина. Но железные дороги бездействовали, и сообщение было ненадежным. Основная тяжесть легла на районы Центральной России.

Между тем эти губернии собрали в 1920 году весьма скудный урожай, что и определило катастрофу, которая грянула годом позже. Планировалось собрать по разверстке 420 миллионов пудов зерна; с большим трудом удалось собрать 284 миллиона. Подвоз зерна резко сократился в январе 1921 года; В Москве и Петрограде и без того мизерные нормы выдачи продуктов были урезаны еще больше; в течение нескольких дней хлеба вообще не выдавали.

Положение в деревне становилось невыносимым: недоставало элементарных орудий труда, даже гвоздей, земля оставалась невозделанной. Урожаи снизились еще больше.

Теперь, после окончания войны, недовольство реквизициями и мало производительным принудительным трудом выливалось открыто. На одном из съездов Советов крестьянский делегат говорил: «Крестьяне всегда будут работать. Сыновей своих не жалеют, и сами идем, и в Германии были, и на Урале были, и Колчака били, и Деникина били, и еще будем бить. Они бежали. Мы еще их будем гнать, если они придут, но все-таки хочется, чтобы нас не мучили… Труд должен быть свободным…»

Зимой кризис власти в деревне вновь приобрел тяжелые формы. Партизанская война или просто бандитизм охватили почти все губернии. В отряды приходили демобилизованные из Красной Армии и дезертиры, которые отправлялись домой пешком, так как транспорт не работал. В некоторых районах страны подобные явления носили массовый характер. На Украине еще действовали отряды Махно, перемежаясь с другими бандами. Обширные зоны партизанской войны образовались на Северном Кавказе и вдоль Волги, особенно в Саратовской губернии. Мятежи начались и в Западной Сибири.

Самый серьезный мятеж разразился в Тамбовской губернии. В конце мая 1920 года войска Тамбовской губернии, значительно усиленные, завершили подготовку к нанесению решающих ударов. Общая их численность (со вспомогательными частями и обслуживающим персоналом) превышала 120 тысяч человек. А непосредственно против антоновцев должны были действовать 53 тысячи бойцов армии Тухачевского, которых своей огневой мощью поддерживало 9 артиллеристских бригад, 4 бронепоезда, 5 бронеотрядов и 2 авиаотряда.

28 мая вся эта огромная военная машина была запущена в действие. В ходе ожесточенных и кровопролитных боев, продолжавшихся до 20 июля, все антоновские полки и сколько-нибудь значительные отдельные повстанческие отряды были уничтожены.

Опасность, впрочем, нависла и там, где дело не доходило до боев. Внушительные вооруженные формирования продолжали действовать вдоль границ; другие нашли укрытие по другую сторону. В Нижнем Новгороде в самый последний момент удалось предотвратить восстание многочисленного гарнизона (50 тысяч человек), вызванное отчаянными условиями, в которых он находился. Аналогичные случаи отмечались в Смоленской губернии, где к тому же был широко распространен бандитизм.

К концу 1920 года нарастало недовольство на селе. В документах подробно описываются невыносимые условия тогдашней деревенской жизни. Усилился поток писем и петиций, поступавших тогда в Москву; нередко их подписывали целые деревни и доставляли специально выделенные ходоки. Значительная часть посланий поступала из тех самых центральных губерний, которые стойко продержались всю войну. «Если до весны никаких решительных шагов… не предпримем, – говорилось в одном из донесений, – то можем оказаться перед попыткой крестьянского реванша».

К началу 1921 года голодал не только город, но и деревня; зимой, несмотря на заверения Троцкого, стал транспорт. Ужас перед надвигающейся голодной и холодной смертью вызвал массовые забастовки в промышленных городах России, прежде всего в Петрограде. Теперь большевикам предъявили их собственные программные требования, которые они в данный момент не могли удовлетворить. В первых числах февраля конференция рабочих-металлистов Москвы и Московской губернии потребовала положить конец реквизициям в деревне. Вся совокупность кризиса в конечном счете слилась в одном слове: Кронштадт. Но это было лишь кульминацией длительной драмы.

Еще несколько слов об экономической и политической ситуации, предшествовавшей кронштадтским событиям. К окончанию гражданской войны в стране производилось лишь 2% довоенного количества чугуна, 3% сахара, 5 – 6% хлопчатобумажных тканей и т. д. Голод, холод, разруха и запустение охватили огромную страну. Жизнь для подавляющего большинства населения превратилась в непрерывную борьбу за выживание. Дело дошло до забастовок и массовых волнений в деревне. Продолжение политики «военного коммунизма» вело к разрыву союза между городом и деревней, а это фактически ставило под сомнение само существование пролетарской диктатуры.

Общая численность корабельных команд военных моряков береговых частей, а также сухопутных войск, дислоцированных в Кронштадте и на фортах, составляла 13 февраля 1921 года 26887 человек.

Даже в условиях хозяйственной разрухи Красный флот снабжался значительно лучше, чем армейские части, не говоря уже об основной массе населения. 8 июня 1920 года матросы, например, получали: хлеба – 1,5 фунта в день (1 фунт – 0,409 кг), крупы – 0,2 фунта, мяса -0,3 фунта, масла – 0,7 фунта и т. д. Кроме того, регулярно выдавались папиросы, спички, соль, мыло, то есть то, что везде было дефицитом. По этому перечню можно судить, что матросы и красноармейцы были тогда относительно обеспечены необходимым, но их волновали вести из дома, в основном из деревни – нет продовольствия, нет мануфактуры, нет самого насущного.