Игорь Кузнецов - История, которую мы никогда не знали

5. Предложить ВЦСПС не допускать образования и функционирования союзов спецов помимо общепрофессиональных объединений, а существующие секции спецов при профсоюзах взять на особый учет и под особое наблюдение. Уставы для секций спецов должны быть пересмотрены при участии ГПУ. Разрешения на образование секций спецов при профобъединениях могут быть даны ВЦСПС только по соглашению с ГПУ…

Все объединения научных работников утверждаются Главпрофобром и регистрируются в НКВД.

Студенческие общества утверждаются правлением ВУЗа и регистрируются в НКВД и его местных органах в общем порядке, согласно постановлению ВЦИК от 12 июня 1922 года.

До начала учебного года все студенты (кроме членов РКП, РКСМ) обязаны представить отзыв ГПУ по месту нахождения данного ВУЗа о лояльном отношении к советской власти. Командированные профсоюзом – отзыв секретариата профсоюза, рабфаковцы – отзыв Президиума рабочего факультета.

На будущее соответствующую инструкцию должен выработать Наркомпрос вместе с ГПУ».

Основные «осиные гнезда» инакомыслящих чекисты обнаружили в Московском и Петроградском университетах, сельскохозяйственной академии и агрономическом институте, Московском высшем техническом училище и Петроградском политехническом институте, коммерческом и археологическом институтах, Русском техническом и Вольном экономических обществах. Чистке по принципу умственной полноценности подлежали правоведы и философы, историки и литераторы, агрономы и экономисты, инженеры и врачи.

Особое негодование у наследников охранного отделения вызывали нераскаявшиеся члены упраздненных партий. Над кадетыми – центром притяжения «гнилой интеллигенции» – они чинили расправы непрестанно с 1918 года. С меньшевиками покончили практически в феврале 1922 года: основную часть загнали в отдаленные губернии страны под надзор тайной полиции (с целью использования в качестве человеческого фактора на будущих политических процессах), а лидеров, хорошо известных за рубежом, выкинули в Германию, выдав пособие в размере 13 долларов на всю оставшуюся жизнь и напутствие – ни в чем себе не отказывать.

Историк, публицист, редактор журнала «Голос минувшего», основатель кооперативного издательства «Задруга» Мельгунов еще в 1920 году был приговорен к расстрелу, замененному десятилетним заключением. По ходатайству Академии наук, знаменитой Веры Фигнер и теоретика анархизма князя П.А.Кропоткина его выпустили из тюрьмы в феврале 1921 года, чуть ли не в день похорон князя. Вновь арестованный летом 1922 года, Мельгунов избежал дальнейших преследований лишь благодаря прошению Веры Фигнер о его высылке. Вместе с ним навсегда уезжали наиболее квалифицированные сотрудники издательства «Задруга».

Подручным вождя не довелось даже ломать себе голову над составлением списка «правосоветской интеллигенции». Достаточно было выбрать наиболее ярких авторов и редакторов запрещенных изданий. Ленинский перечень лиц, в которых советское государство больше не нуждалось, сразу приобретал, таким образом, окончательный вид.

В этот феноменальный свиток вошли и бессменный редактор ненавистной большевикам и давно —закрытой газеты «Русские ведомости» В.А.Розенберг; и два журналиста – Н.М.Волковысский и Б. Ихаритон, выпускавшие в Петрограде малоизвестный (и, как положено, без задержки добитый) журнал «Летопись Дома литераторов» (этот «орган контрреволюционной обывательщины», по отзыву Н.К.Чуковского, с мая по август 1922 года выходил под названием «Литературные записки»); и, главное, целая команда философов, искателей «интеллигентской правды», по выражению Бердяева, – А.Л.Байков, Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков, Б.П.Вышнславцев, А.С.Изгоев, И.А.Ильин, Л.П.Карсавин, И.И.Лапшин, Н.О.Лосский, Ф.А.Степун, С.Л.Франк…

18 августа в нетерпеливые руки вождя опустилась служебная записка Уншлихта:

«Согласно Вашего распоряжения посылаю. Списки интеллигенции по Москве, Питеру и Украине, утвержденные Политбюро. Операция производилась в Москве и Питере с 16-го на 17-ое, по Украине с 17-го на 18-ое.

Московской публике сегодня объявлено постановление о высылке заграницу и предупреждение, что самостоятельный въезд в РСФСР карается расстрелом. Завтра выяснится вопрос с визами. Ежедневно буду Вам посылать сводку о ходе высылки.

С комприветом. Уншлихт.

Все с нетерпением ждем полного восстановления Ваших сил и здоровья. 18.8.22 г.»

В администрацию учреждений, где работали арестованные, 22 августа ГПУ разослало однотипные уведомления:

«Настоящим ГПУ сообщает, что профессор 1-го Государственного университета Стратонов Всеволод Викторович 17 августа с.г. арестован за антисоветскую деятельность. На основании декрета Совета Народных комиссаров от 30 июля 1919 года «Об ограничении прав на вознаграждение лиц, привлеченных к следствию или суду», распубликованного в №168 «Известий ВЦИК» от 1 августа 1919 года, гражданин Стратонов В. В. подлежит немедленному увольнению со службы (ст. 1-я) и лишению со дня ареста получаемого им до сих пор содержания (ст. 2-я).

Зам. Пред. ГПУ – Уншлихт. Нач. СОГПУ – Самсонов».

Всем арестованным предложили выехать за границу и всех, давших в этом подписку, вскоре выпустили из-под стражи для сборов в дорогу и «ликвидации своих дел». Не пожелавшим навсегда покинуть родную страну за собственный счет посулили изринуть в ближайшие сроки за счет ГПУ и под конвоем. Обещанию этому приходилось верить, поскольку исходило оно непосредственно от начальника Главного управления профессионального образования (Главпрофобр) Яковлевой – совсем недавно еще важной персоны в системе ВЧК – ОГПУ.

Солнечным утром 31 августа «Правда» преподнесла населению невнятную и, как всегда, безымянную передовую под заголовком «Первое предостережение». Особого внимания заслуживал в ней следующий абзац: «Кадетствующие и эсерствующие круги интеллигенции, вообразив, что нэп дает им новую опору для контрреволюционной работы, усиленно повели таковую, поддерживая тесную связь с заграничными белогвардейцами. Советская власть обнаружившая слишком много терпения, дала, наконец, первое предостережение: наиболее активные контрреволюционные элементы из профессоров, врачей, агрономов и пр. высылаются частью за границу, частью в северные губернии. Для рабочих и крестьян все это служит напоминанием о том, что им скорее нужно иметь свою рабоче-крестьянскую интеллигенцию».

3 марта 1922 года Ленин втолковывал приближенным: «Величайшая ошибка думать, что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору экономическому». Через несколько месяцев неутомимый толмач ленинских идей Зиновьев разъяснял на Всероссийской конференции РКПб): «Мы не думаем отказываться от репрессий.