Дмитрий Атланов - Антропология для социо-гуманитарных специальностей. Учебник

Вполне естественно, что люди первобытного общества мыслились как обладающие теми же самыми основными чертами, что и наши современники, по крайней мере, в области хозяйственной деятельности. Подобного рода обращение с фактами, относящимися к экономическим отношениям, было возможно потому, что все они носили фрагментарный, отрывочный характер.

Поворот произошёл только тогда, когда впервые в истории этнографии было собрано множество самых разнообразных фактов, относящихся к различным аспектам экономических отношений одной небольшой этнической группы, и была предпринята попытка их обобщить, свести воедино, нарисовать целостную картину экономической жизни данного народа. Этот сдвиг связан с появлением работ Б. Малиновского, в которых была детально описана и проанализирована система экономических отношений общества меланезийцев островов Тробриан.

Б. Малиновский впервые показал всю глубину отличия экономических отношений примитивного общества от экономических отношений капитализма и вообще современного общества. Собранный им материал свидетельствовал, что в первобытности существовали не просто иные формы привычных экономических отношений, а отношения, абсолютно непривычные, совершенно не укладывающиеся в рамки сложившихся представлений о том, какими должны быть экономические отношения. Экономическими в примитивном обществе оказались, в частности, такие отношения, которые в капиталистическом обществе никем не рассматриваются как таковые. А некоторые из примитивных производственных отношений не только не походили на экономические, но вообще выступали, с точки зрения европейца, как совершенно бессмысленные, нелепые, иррациональные. Как неоднократно подчёркивал сам Малиновский, понять мотивы и стимулы деятельности человека можно только путём анализа отношений, в которых он живёт 19. Даже здравый смысл является продуктом определённых отношений. Иррациональное, бессмысленное, нелепое, с точки зрения европейца, понятно и естественно для человека примитивного общества.

Наглядно показав, с одной стороны, что в примитивных обществах существует сложная система экономических отношений, а с другой, что никакой теории этой экономики не существует, Малиновский поставил этнографов перед задачей дальнейших исследований в этой области и тем самым положил начало экономической антропологии как особой научной дисциплины.

В 1939 г. вышли в свет книги Р. Ферса «Примитивная полинезийская экономика» и Д. Гудфеллоу «Принципы экономической социологии», а в 1940 г.– обобщающая работа М. Херсковица «Экономическая жизнь примитивных народов» (была переиздана в 1952 г. в переработанном виде под названием «Экономическая антропология»). С переходом ко второму этапу произошли определённые изменения и в области теории экономической антропологии. До этого в ней не было разных теоретических направлений, хотя отдельные учёные и придерживались различных точек зрения по тем или иным вопросам. Теперь, как мы уже видели, одно из направлений в определённой степени оформилось.

Как реакция на появление «формалистского» направления в экономической антропологии постепенно возникло и выкристаллизовалось теоретическое течение, придерживавшееся совершенно иных взглядов на первобытную экономику. Если духовным предтечей этого направления, получившего название «субстантивистского», был Б. Малиновский, то его непосредственным основоположником – экономист и историк экономики К. Полани.

Среди докапиталистических экономик его, прежде всего, интересовали «примитивные» («племенные») и «архаичные». Под первыми он понимал экономику доклассовых и переходных к классовым обществ, под вторыми – экономику раннеклассовых, в том числе древневосточных обществ.

К. Полани настаивает на необходимости чёткого разграничения двух различных значений термина «экономика» – формального и субстантивистского. Экономика в формальном смысле существует везде, где экономят, экономизируют. Отсюда сторонники формальной экономической теории делали вывод, что существование экономики равнозначно существованию экономизирования, рационального калькулирования, а так как экономика универсальна, то отсюда необходимо следует, что такую же природу имеют экономизирование, максимизирование и т. п.

К. Полани указывает, что экономика действительно универсальна, но вовсе не в смысле наличия во всех обществах экономизирования, максимизации прибыли, а лишь в том значении, что в каждом обществе неизбежно должен иметь место процесс производства, распределения и потребления материальных благ и услуг. Экономика выступает как субстанция (отсюда термин «субстантивизм»), основа любого общества. Чтобы бесперебойно снабжать общество всеми необходимыми материальными благами, экономический процесс должен отличаться единством и стабильностью, а это может быть обеспечено лишь действием определённых общественных институтов. Экономика всегда является институциализованным процессом. «Институциализация экономического процесса, – пишет К. Полани, – наделяет этот процесс единством и стабильностью; это порождает структуру с определённой функцией в обществе». «Именно общественные институты, через посредство которых организован экономический процесс, определяют мотивы и стимулы, побуждающие человека к производству. В изучении именно институционного, а не технического аспекта кроется задача экономической антропологии.

Важнейшим автором в области экономической антропологии является и Р. Ферс. Его труды «Примитивная экономика новозеландских маори» (1929), «Примитивная полинезийская экономика» (1939) и «Малайские рыбаки: их крестьянская экономика» (1946) отличаются необычайным богатством фактического материала и тщательным анализом всех сторон экономической жизни изучаемых народов. Во всех своих работах Р. Ферс подчёркивает глубокое различие между примитивной и капиталистической экономиками. Он нередко говорит даже о резком контрасте между ними. В капиталистической системе «индивид, как правило, – указывает он, – имеет высокую степень анонимности и безликости в экономической ситуации. Даже если он не только номер в платёжной ведомости, то именно его функции как рабочей силы, владельца капитала, администратора имеют первостепенную важность. Именно эти его специфически экономические качества как таковые, а вовсе не все его социальные характеристики имеют значение. Он в принципе вполне заменим. Величина и качество вклада в экономический процесс, независимо от личного статуса или положения в обществе, – вот что определяет его роль»». И вполне естественно, что в большом диапазоне решений, относящихся к экономическому аспекту поведения, человек руководствуется выгодой для себя.