Альфредо Торреальба - Антидипломатия: Модели, Формы, Методы, Примеры и Риски

За пределами государства национальные публичные институты не обладают никакой политической значимостью. Даже министр иностранных дел, будучи главой МИДа, выезжая в другую страну с особой миссией, не пользуется там особыми привилегиями. Принимающая сторона постарается, в первую очередь, узнать, кто обладает наибольшими квотами суверенитета, чтобы определить степень «дипломатического представительства».

К примеру, в 2011 году консул Израиля в Панаме Эдна Ливне, будучи обвиненной в коррупции, была собственными же подчиненными выдворена из посольства. Несмотря на это, правительство Панамы признавало назначение Ливне до тех пор, пока правительство Израиля официально не отстранило ее от должности. В данном случае, правительство Панамы отдало приоритет принципу «дипломатического представительства», а не «принципу института» политической системы Израиля, который не имел никакой политической силы на территории панамского государства. Похожий случай произошел в Ливии в марте 2014 года. На этот раз из-за восстания генерала-отступника Халифы Хафтара обострился внутренний конфликт. В связи с этим у правительства США появилась острая необходимость «постепенно» сместить дипломатический отдел своего посольства в Триполи. Так, США распустили свое посольство и консульство, что обеспечило прямой доступ ополченцев к старейшим дипломатическим апартаментам. Пример с Ливией наглядно показывает, что центральное правительство может поделиться или «потребовать обратно» квоты суверенитета в зависимости от различных причин. [12] Посольства и консульства приобретают квоты суверенитета от государства. В отличие от дипломатов, эти организации получают изрядное количество квот суверенитета таким образом, что другие государства легко могут узнать, кто пользуется особой неприкосновенностью в соответствии со статьей 21 Венской конвенции о дипломатических сношениях и Венской конвенции о консульских сношениях.

Принцип «дипломатической гарантии» [13] Важно отметить, что в испанском языке понятие «дипломатическая гарантия» никак не связано с понятием «дипломатическое обязательство» ( англ. Diplomatic Assurances ). «Дипломатическое обязательство» скорее относится к правам и обязанностям беженцев, эмигрантов и депортированных. Если последние стали объектами гонения, пыток, либо подозреваются в совершении преступления, то об этом они должны сообщить государству или наднациональным организациям. Тем не менее, данный принцип не является обязательным для исполнения, гласным, публичным или значимым. В английском же языке оба понятия применяются стихийно для описания различных ситуаций. См. YOUNG-GWAN, Lee. 2012. South Korean Economic Miracle and Its Reflections in Los Angeles Times and New York Times, 1975–1979. (24–01–2015). http://ccsenet.org/journal/index.php/ass/article/viewFile/17608/11791 См. COMISIÓN DE DERECHO HUMANOS DE LA ONU. 2005. Reporte E/CN.4/2006/6. December, 16. Parágrafo 31. отражает добровольное стремление государства к компромиссу, желание исполнить все договоренности с иностранными государствами и международными деятелями. Данный принцип является обязующим. Действия, которые так или иначе ему угрожают, считаются противоречащими принципам дипломатии, поскольку пренебрежение ими влечет за собой санкции политического или военного характера в отношении государства, не выполнившего свои обязательства и разорвавшего «джентльменское соглашение». По мнению Матиаса Хартвига, [14] HARTWIG, Matthias. 2004. The German Federal Constitutional Court and the Extradition of Alledged Terrorists to the United States. German Law Journal. Vol. 5. No. 3. США. С. 192. слова которого цитирует Оскар Андрес Пасо Пинеда, [15] PAZO PINEDA, Oscar Andrés. 2012. Garantías diplomáticas y Constitución: El derecho fundamental a la vida en los procesos de extradición. (15–01–2015). http://www.ius360.com/publico/constitucional/garantias-diplomaticas-y-constitucion-el-derecho-fundamental-a-la-vida-en-los-procesos-de-extradicion/ данный принцип является настолько существенным, что приобрел действие в международном сотрудничестве и в системе Международного публичного права. Страны дают официальные гарантии [16] В целом, «дипломатическая гарантия» делится на два типа. С одной стороны, гарантия на выполнение установленных обязательств, которую предоставляет государство. С другой – «залог», который государство оставляет на случай невыполнения договоренностей. другим государствам и участникам международного процесса, их требующим. [17] PAZO PINEDA: 2012. Op. Cit. Таким образом, государства перестраховываются. В особенности, дипломаты, которым приходится дважды подумать, «чего говорить не следует», чтобы не подвергнуть риску участие государства в возможных проектах и не подвергнуть опасности репутацию правительства.

Установление соглашений говорит о подлинном интересе сторон выполнить обещанное. Убедившись в «надежности» дела, государства готовы к взаимодействию, при этом они уверены, что каждая из сторон выполнит «данное слово». Безусловно, если одно из государств заподозрит, что его партнер не способен выполнить условия соглашения, оно воздержится от сотрудничества и попытается найти партнера в лице другого государства, способного продемонстрировать большую стабильность во внешней политике. В конце концов, может ли идти речь о международных отношениях и внешнеполитическом взаимодействии, если обе стороны прекрасно понимают, что ни одна из них не сможет исполнить свои обязательства?

Таким образом, в международном сообществе можно с легкостью определить способность того или иного государства исполнять международные договоренности. Выстраивается своего рода иерархия государств, предоставляющих высокую или низкую «дипломатическую гарантию», также существует своего рода «рынок дипломатических гарантий», где каждое государство открыто заявляет о своей коммерческой привлекательности для инвесторов. Например, в марте 2015 года «репутация» Швеции серьезно пострадала в результате отмены соглашения с Саудовской Аравией по вопросам военной обороны. До этого события страны Евразии, Америки и Ближнего Востока были намерены вести торговлю военным снаряжением со Швецией. Однако после произошедшего, страны решили заморозить переговоры, поскольку Швеция продемонстрировала, что за нее «поручиться нельзя». [18] Швеция приняла данное решение в качестве репрессивной меры в отношении правительства Саудовской Аравии, предположительно совершившего преступление против прав человека. И хотя Швеция прекрасно осознавала, что такое одностороннее решение приведет к экономическим последствиям, она предпочла продемонстрировать свою независимость и разорвать отношения с Саудовской Аравией.

Соглашение между государствами существенно отличается от договора между двумя транснациональными компаниями. И хотя в обоих случаях невыполнение одной из сторон установленных соглашений может привести к разбирательствам в международном суде, суверенное государство имеет полное право расторгнуть (в том числе и без предупреждения) договор с другим государством, не опасаясь санкций со стороны международного суда и международного сообщества. Очевидно, что подобное действие может спровоцировать международный конфликт, однако, с юридической точки зрения, государство независимо и вольно по собственному желанию заключать и расторгать соглашения. Согласно Международному публичному праву, государство «не должно» нарушать установленные соглашения во избежание санкций. Тем не менее, как показывает практика, оно « может ». И это понимают другие государства, которые проводят огромное количество времени, оценивая качество и надежность «дипломатических гарантий» своего партнера, пытаясь, таким образом, предугадать все возможные риски потенциального сотрудничества.