Александр Шиханов - Блаженны миротворцы. Организация работы пресс-службы полиции

Интересно, что Оксфордский словарь назвал словом 2016 года слово post-truth – «постправда». Это слово «описывает или обозначает обстоятельства, при которых объективные факты являются менее важными при формировании общественного мнения, чем призывы к эмоциям и личным убеждениям». Авторы словаря отмечают, что «концепция постистины» существует в течение последних десяти лет, но всплеск интереса к ней стал заметен в текстах после прошедшего в июне референдума о Brexit и президентских выборов в США в ноябре. То есть зачастую аудитория ждет от СМИ не истину, а то, что соответствует ее представлениям о мире, тех мнений, которые совпадают с ее собственными

До сих пор в Сети можно найти много сообщений о якобы произошедшем 25 октября 2009 года в Латвии падении метеорита. Инсценировку осуществила латвийская компания-оператор мобильной связи. Как сообщили инициаторы, «целью этой акции было вселить оптимизм в латвийское общество и доказать, что страна в течение всего лишь суток может стать ньюсмейкером в мире не только в категории новостей о кризисе, но и с позиций чего-то необычного и позитивного». В МВД Латвии осудили поступок компании, однако к ответственности никто не бы привлечен. Этот пример появления информации, вообще не связанной с реальностью, характерен для сегодняшнего состояния СМИ.

Но, связанная с реальностью или нет, информация сама по себе настолько важна для СМИ, что можно сказать – без информации нет массмедиа, возможна только пропаганда, да и то неубедительная. В книге «Вторая древнейшая. Беседы о журналистике» знаменитый журналист Валерий Аграновский отмечал, что даже и в аббревиатуре СМИ самое важное слово «информация»: «Получилось, что «информация» стала во главе журналистских форм и жанров. Помню, когда я сорок пять лет назад учился газетному делу, мне говорили (а сегодня я сам говорю молодым коллегам), что информация – хлеб журналистики. Говоря «информация», подразумеваем «журналистика».

Ему вторят А. Н. Чумиков и М. П. Бочаров: «Информация из некоторого вспомогательного инструмента постепенно превращается в один из главных продуктов, способных непосредственно обеспечивать как локальное благополучие и индивидуальный комфорт, так и прогрессивную динамику социума. В этой ситуации буквально на всех видах рынка разворачивается и нарастает серьезная конкурентная борьба за то, чья именно информация будет востребована, осмыслена, куплена, применена».

При этом информация применительно к сфере массмедиа совсем не идентична информации, например, произведений искусства или науки. Применительно к СМИ «информацию невозможно повторить, – пишет Никлас Луман, – воплотившись в событиях, она превращается в неинформативные данные. Известие, распространяющееся повторно, хотя и сохраняет свой смысл, однако теряет свою информационную значимость».

Понятно поэтому, отчего редакции СМИ так стремятся получить новость первыми: «конкуренция за право первыми обработать источник свежей новости между пресс-центрами, информационными агентствами, печатными и электронными СМИ столь высока именно потому, что если первый выход информации „съедается“, условно говоря, на 100%, то последующие – все меньше и меньше, пока не набивают оскомину и не перестают перевариваться совсем».

СМИ помогают нам в жизни, образуют своим присутствием само общество, общественное мнение. Они выдают своим потребителям информацию, за которую жестко соперничают между собой. Но кто (или что) заставляет СМИ «кормить» нас новостями? Кто (или что) ведет к такому соперничеству? В числе тех, кто задавался этими вопросами, – Валерий Аграновский: «во имя кого или чего расцветает соперничество внутри и между составляющими СМИ? Если газеты читают, радио слушают, телевидение смотрят, рекламодатели сами слетаются. Как трудно и нас завлечь высоким качеством „товара“, и рекламой не перекормить: чистая эквилибристика – пройти без потерь между Сциллой и Харибдой…».

СМИ в их рыночном воплощении, которое (пусть с некоторыми издержками) все же существует в нашей стране, являются своеобразной – и достаточно замкнутой – «экосистемой». В ней есть производители – журналисты и редакторы, есть потребители – читатели и зрители, есть мусорщики – ньюсмейкеры и рекламодатели, которые перерабатывают отходы (восторги, страхи, восхищение) потребителей в питательные вещества для производителей.

У массмедиа нет доступа к иной реальности, кроме той, которую они сами создают. «Функция массмедиа состоит в управлении самонаблюдением общественной системы. Речь идет о наблюдении, которое само порождает условия своей собственной возможности и в этом смысле протекает аутопойетично», – пишет Никлас Луман. Это искажение «подлинной» реальности необходимо учитывать, выстраивая отношения со средствами массовой информации. При этом если рассказ латвийцев о метеорите был невинной в целом шуткой, то в наши дни фейки появляются для решения тех или иных задач различных политических сил. И все более важным для аудитории становится умение отличить фейковые новости от реальных.

Обилие информации приводит к тому, что мы перестаем ее воспринимать на уровне сознания. Наш разум не в состоянии ее обработать, поэтому восприятие информации от осмысленного переходит в категории «нравится – не нравится». Никлас Луман уверяет, что «мы учимся лишь наблюдать наблюдение и переживать сам конфликт во всех ожидающихся разногласиях как реальность. Чем больше информации, тем значительнее неопределенность и тем больше искушение утвердить собственное мнение, идентифицировать себя с ним и оставить его без изменений».

Вал фактов и событий, выливающийся на нас с помощью массмедиа, приводит к тому, что достоверная информация как таковая становится для аудитории не настолько важной, как прежде. И вот уже «мнения о состояниях и событиях в свою очередь рассматриваются как события» – post-truth. Главное, что сейчас делают СМИ, – будят наши эмоции. «Функция массмедиа состоит в непрерывном порождении и переработке раздражений, – а не в умножении познания, социализации или прививании нормативного конформизма».

Принцип работы всех массмедиа по большому счету одинаков. Тоталитарная модель СМИ, при которой редакции получают деньги только от государства, является скорее машиной пропаганды, чем массмедиа. Не буду здесь подробно писать и о выполнении идеологического заказа собственника, поскольку схема работы СМИ остается такой же, только меняются источники средств. То есть если абсолютно свободное СМИ (вряд ли, конечно, такой эталон где-нибудь существует) стремится угодить только своему потребителю, то подчиненное СМИ должно угождать в той или иной мере еще и своему собственнику.