Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2007г.

Проблема современного национального самосознания в России состоит в том, что общество не выработало четкого отношения к собственной истории, причем во многих отношениях мы сегодня осознаем ее смысл и уроки гораздо хуже, чем сто лет назад. И это не удивительно: ведь мы по-прежнему не имеем единой господствующей в обществе (подчеркиваю: в обществе, а не в государстве) точки зрения ни на революцию 1917 года, ни на большевизм, ни вообще на наше недавнее советское прошлое. Получается, что в сознании нации нет сформировавшегося отношения к одному из главных событий ее собственной истории! И вообще к большей части событий прошедшего ХХ века.

Французу совершенно не обязательно быть поклонником якобинцев, чтобы признавать огромную позитивную роль, которую сыграла революция прежде всего в формировании современной французской нации. Признание этого факта объединяет голлистов, социалистов, коммунистов, даже крайне правых из Национального фронта, позволяя им всем, независимо от идеологических различий, осознавать себя французами. День взятия Бастилии - 14 июля - действительно национальный праздник, несмотря на то что от французских школьников отнюдь не скрывают ни ужасы якобинского террора, ни захватническую политику Бонапарта. Однако идеалы революции стали частью национальной культуры. Даже вопреки ее реальной практике.

Между тем в нашей истории и культуры роль революции даже больше: ведь именно в результате преобразований, начатых большевиками, произошла интеграция общества. Можно сколько угодно говорить о великих писателях XIX века, но следует помнить, что они принадлежали к культуре меньшинства: большая часть русских людей Толстого и Пушкина до 1917 года не читала просто потому, что вообще не умела читать. В советское время культура русской интеллигенции стала органической частью народной культуры. Побочным эффектом этого стало невероятное самодовольство и необоснованная самоуверенность интеллигентов, во всей красе продемонстрированные в ходе 1990-х годов - издержки прогресса!

В условиях, когда оценка истории ХХ века вызывает в обществе острые разногласия, а для власти является исключительно источником культурно-психологических проблем, призывы к «национальной гордости» оборачиваются попыткой вернуть обществу патриотическое сознание в той форме, в какой оно существовало в XIX или даже в XVIII веке (во времена, например, Екатерины Великой). Однако такая идеология оказывается заведомо неэффективной и как минимум недостаточной. Мало того что в одну реку нельзя войти дважды, но старые формулы не дают ответов на новые вопросы. Причем именно на те вопросы, которые наиболее важны и актуальны.

Потому-то и получается, что попытки выражения национальных чувств (в том числе вполне искренние) то и дело оборачиваются бессодержательной риторикой, а то и того хуже - дремучим национализмом, нацеленным на то, чтобы вернуть нас в прошлое.

Россия, как и любая страна, нуждается в национальном самосознании, но оно не может быть выработано идеологами или придумано (как пресловутая «национальная идея», для формулирования которой уже не один раз создавались какие-то мозговые центры и дорогостоящие комиссии). Самосознание народа вырабатывается самим народом по мере того, как он научается жить со своей историей и продолжать ее, опираясь на достижения прошлого и критически переосмысливая свои неудачи и трагедии. Эта работа еще далека от завершения. Но до тех пор, пока существуют народ и страна, она будет продолжаться.

То, что доллар падает, перестало кого-либо удивлять. Все среднесрочные и значительная часть долгосрочных экономических прогнозов делаются, исходя из этой тенденции. В свою очередь, цены на нефть растут. Сочетание этих двух факторов далеко не случайно. Ведь рост цен на нефть опережает рост спроса на неё (несмотря на все разговоры о невероятном спросе, предъявляемом Индией и Китаем, ничего невероятного на этом рынке не происходит). Дорогое топливо не сдерживает и развития мировой экономики, экологические проблемы в гораздо большей степени подталкивают к поиску альтернативных источников энергии, нежели цены на традиционное сырье. Рынок нефти реагирует не столько на спрос, сколько на избыток денег, циркулирующих в мировой экономике.

Обе тенденции - дешевеющий доллар и дорожающая нефть - наблюдались и в первой половине 1970-х годов, приведя, в конце концов, мировую систему к глубокому кризису. Однако, сравнивая ситуацию тогдашнюю и теперешнюю, легко обнаруживаешь два существенных отличия.

Первое состоит в том, что тогда мы имели дело с регулируемым капитализмом, в котором избыток денег можно было приписать излишней социальной щедрости государств (и бороться с этим можно было с помощью простого сокращения государственных расходов, чем и занимается по сей день большинство правительств). На сей раз обнаружилось, что, несмотря на жесткую политику государств, накопление избыточных средств в финансовом секторе продолжается, а частный бизнес является источником инфляции даже в больших масштабах, нежели бюрократия. И что делать с этим, никто не знает, поскольку ортодоксальная экономическая теория запрещает не только предлагать какие-либо решения проблемы, но и вообще обсуждать её.

Второе отличие - в том, что в 1970-е годы альтернативы доллару не было. Напротив, в начале ХХI века падение доллара увеличило не только обменный курс, но и значение евро как второй мировой валюты.

Многие страны периферии, включая и Россию, извлекают прямую выгоду из сложившегося положения дел. Там, где есть нефть или другое дефицитное сырье, появляется и большое количество долларов. Создается впечатление, что тяжелые времена позади. Долг выплачивается, валютные резервы накапливаются. А падение курса доллара можно компенсировать перераспределением валютных резервов в пользу более стабильной европейской валюты.

Больше того, успех евро на мировых финансовых рынках породил стремление воспроизвести ту же модель. Возможность создания новых региональных валют обсуждается повсеместно. Единая валюта для стран Персидского залива предложена Кувейтом. В Латинской Америке создан «Банк Юга» (Banco del Sur), которому в перспективе лидер Венесуэлы Уго Чавес отводит решающую роль в создании единой региональной валюты. Такое же предложение обсуждается и применительно к Восточной Азии. А будущее рубля уже нередко рассматривается не в качестве национальной, а в качестве региональной валюты. Опять же, дорогая нефть делает рубль особенно привлекательным (точно так же, как и британский фунт, опирающийся, помимо прочего, на нефть Северного моря).