Зиауддин Сардар - Почему люди ненавидят Америку?

собственными мифологемами и собственной моралью она заменяет более сложные и проверенные временем мораль- Л ные представления окружающего мира. Для третьего мира "я подтекст американских легенд предельно ясен: Они — это индейцы, дикари, азиаты, тупоголовые водители верблюдов. Американская совесть не внимает одному: тому, что Европа (неамериканский Запад) тоже глубоко этим задета, напутана и двойственно относится к подтексту американского мифа.

Европа тоже увязла в крови и у себя на родине, и в заморских колониях. Но европейская история — это история народов и стран, не отправлявшихся на осуществление новой миссии. Европейскую историю формировало внутреннее стремление (в корне отличное от американской мифологии) совместить свою историю с историей побежденных народов, слить их в единое целое. О чем бы мы ни говорили, о глобализации или о построении коалиции для ведения «войны с терроризмом», всюду мы видим различие установок и воззрений, скрывающееся за поверхностным сотрудничеством Европы с Америкой. Страх реальных последствий и несогласие с резонами американской международной политики—в этом заключается объяснение, почему европейцы тоже ненавидят Америку.

Чтобы обозначить европейское и американское отношение к насилию, следует более внимательно рассмотреть, чем является миф вестерна для американского сознания. История Америки начинается с вестернов-легенд, с мифов о фронтире, о диком крае и его освоении. Сознательно сочинялись легенды, писавшиеся с пропагандистской целью, и они стали текстом мифа. Все ранние описания Америки, от Колумба и Америго Веспуччи до капитана Джона Смита, были призваны показать новый мир как доступный и прекрасный для предполагаемых поселенцев. Идея Америки и темы, ставшие впоследствии основой для вестернов, пропагандировались через массовую литературу, побуждая поселенцев к созданию и сохранению своих колоний. Приключенческая литература с ее непременными путешествиями и подвигами имела большой успех; это оказало стимулирующее воздействие на заселение Америки и в какой-то мере помогло формированию американской нации.

Несложно заметить, что европейская традиция мифов и легенд о короле Артуре была заимствована для создания американской повествовательной традиции. Легенды о короле Артуре были самой известной и широко распространенной традицией популярной народной литературы на всех европейских языках. В этих легендах происходит популяризация крестовых походов, направленных на борьбу против неверных мусульман. Мотив крестовых походов и приключений в легендах о короле Артуре осмысляется как борьба добра и зла, поиск чистоты, защита цивилизации с оружием в руках; неприятель в этих легендах наделяется демоническими чертами. Как полагает Ричард Слот-кин, еще одним источником происхождения вестерна является несколько видоизмененная традиция пуританской литературы. Основные темы этой литературы—внутренние составляющие пуританского сознания, в том числе неуверенность, слабость и чувство изолированности, создающие зависимость от Бога, вынуждающие искать божественное основание человеческих поступков и внушающие необходимость богоугодного дела—построения цивилизованной жизни общины. Слоткин считает, что в вестерне эти темы получили развитие и нашли свое выражение в присвоении Земель и покорении дикого края, В герое вестерна вопло-Щаегся, с одной стороны, добродетель и уверенность, с Другой же—амбивалентность и сублимированное чувст-fio вины. Герой решает проблему амбивалентности насилия, сочтя, что насилие является неотъемлемой частью героического покорения дикого края.

Вестерн не может существовать без героя, а неизменный герой вестерна — это человек с ружьем. Роман Фени-мора Купера «Последний из могикан» (1826), положил начало всему жанру вестерна. Герой романа — Соколиный Глаз, человек с ружьем, которому приходится употребить свое знание местных обычаев и умение владеть оружием на благо белого человека. Герой Купера амбивалентен, и это отражает собственную точку зрения автора на продолжающееся заселение Америки европейцами. Впрочем, дешевые бульварные романы, появившиеся в большом количестве в 1860-х годах, избегали излишнего психологизма. Они быстро справились с задачей мифологизации фронтира — западной границы, которая в то время как раз проходила по Миссисипи. Затем кино, радио и телевидение до бесконечности заимствовали и перерабатывали установленные Купером правила, сделав вестерн главным мифом американской идентичности.

Даже «Шейн» отдает дань герою Купера. Когда герой приезжает в долину, на нем мы видим штаны из оленьей шкуры и ружье. Как и Соколиный Глаз, он старается приспособиться к жизни поселенца вплоть до решающего момента, когда ему приходится вновь надеть штаны из оленьей кожи и взять ружье, чтобы разрешить конфликт между цивилизацией и ее врагами. Затем, как и Соколиный Глаз, Шейн садится на лошадь и уезжает, оставляя позади спасенных людей. Сила и жестокость героя разрешает все сомнения поселенцев и вселяет в них уверенность; и нет смысла скорбеть о мертвых, потому что они представляли собой полную противоположность добру. Короче говоря, мы имеем здесь все составляющие «предначертанной судьбы» Америки. В сущности, фильм Джорджа Стивена сознательно сконструирован как символический миф.

Со времен Купера вестерн начал играть заметную роль в формировании американской массовой культуры, отражая собственный взгляд Америки на свою историю. Вестерн существенно повысил роль кинематографа как посредника в усвоении и формировании национальной американской идентичности и, что неудивительно, укрепил американское историческое самовосприятие. Вестерн расширил и обогатил общее понимание национального это-са, реализовав его в рамках соответствующей нарративной традиции.

Никуда не деться от вестерна, поэтому нельзя ускользнуть и от этики, на которой построен вестерн и которая формирует сознание американской публики. Вспомним знаменитую фразу Джона Уэйна в роли Ринго Кида в фильме «Дилижанс»: «Есть вещи, мимо которых невозможно пройти». Он имел в виду жестокие столкновения, вооруженную борьбу, в которой герой фильма убивает всякого, кто стоит на его пути. Расцветом кинематографического и телевизионного героического вестерна стал период, когда национальная безопасность Дмерики держалась на противостоянии коммунистическому злу («империи зла», как говаривал президент Рональд Рейган). В эту эпоху Америка возвела вестерн до глобального уровня, перенеся его на свою международную политику. Когда Америка занималась поисками угрозы, она не могла пройти мимо локальных войн и пограничных конфликтов в странах третьего мира и следовала доктрине, согласно которой насилие было первым и единственным надежным способом разрешения конфликта в международной политике.