Александр Зданович - Свои и чужие - интриги разведки

Как видим, Владимир Орлов не расслаблялся и в Турции. Он еще раз попытался на примере Вальтера убедить союзников в необходимости координации, а в идеале — и объединения усилий европейских спецслужб для борьбы с Коминтерном, а также заграничной активностью ВЧК и Разведупра Красной Армии.

Положительного ответа он так и не услышал.

В начале мая 1919 года Владимир Орлов прибыл в Новороссийск, а оттуда прямиком в Екатеринодар, где дислоцировался штаб Антона Ивановича Деникина.

В штабе Добровольческой армии конкретной должности ему поначалу не подыскали, а может стали наводить справки о предыдущей деятельности, включая подпольную работу в Петрограде. В документах Орлова сохранилось несколько его отчетов, представленных командованию, с описанием всех его действий по линии разведки на территории Советской России и в оккупированной французами Одессе. И в каждом документе содержалось предложение иcпользовать его опыт и накопленные знания для противодействия большевистским спецслужбам.

Наконец Орлову предложили поучаствовать в работе комиссии по реформе органов контрразведки в Добровольческой армии, состояние которой нельзя было определить другим эпитетом, кроме как плачевное.

Российский исследователь истории спецслужб белых армий Виктор Бортневский даже утверждал, что в первый год существования Добровольческой армии специального органа контрразведки вообще не имелось, вся конспиративная работа проводилась на базе так называемых политических центров, созданных в крупных городах на юге России и на Украине.

Формальный приказ о создании центров и положение о них были подписаны только 10 октября 1918 года. В соответствии с приказом учреждались должности начальников контрразведывательных отделений и штатных агентов. Фактически же КРО политических центров не образовывались, так как начали функционировать штабы частей и соединений Добровольческой армии, при которых, по аналогии с царской, создавались контрразведывательные структуры.

Начальник всех армейских контрразведчиков Генерального штаба полковник Александр Титович Гаевский пытался ввести «самостоятельные» организации в единое русло работы, выстроить систему вертикального подчинения, но это давалось ему с большим трудом. Отсюда неразбериха, серьезнейшие изъяны в подборе кадров, многочисленные преступления по должности и просто уголовные деяния под флагом борьбы с большевиками. И это не идеологический штамп, придуманный в советские времена. Вот, к примеру, что говорил о своей контрразведке Антон Деникин: «За войсками следом шла контрразведка. Никогда еще этот институт не получал такого широкого применения, как в минувший период гражданской войны. Его создавали у себя не только высшие штабы, военные губернаторы, почти каждая воинская часть, политические организации, донское, кубанское или терское правительство, даже (…) отдел пропаганды… Это было какое-то поветрие, болезненная мания, созданная разлитым по стране взаимным недоверием и подозрительностью.

Я не хотел бы обидеть многих праведников, изнывавших морально в тяжелой атмосфере контрразведывательных учреждений, но должен сказать, что эти органы, покрыв густой сетью территории юга, были иногда очагами провокации и организованного грабежа. Особенно прославились в этом отношении контрразведки Киева, Харькова, Одессы, Ростова (донская). Борьба с ними шла одновременно по двум направлениям — против самозванных учреждений и против отдельных лиц. Последняя дала мало результата, тем более что они умели скрывать свои преступления и зачастую пользовались защитой своих доверявших им начальников. Надо было или упразднить весь институт, оставив власть слепой и беззащитной в атмосфере, насыщенной шпионством, брожением, изменой, большевистской агитацией и организованной работой разложения, или же совершенно изменить бытовой материал, комплектовавший контрразведку. Генерал-квартирмейстер штаба, ведавший в порядке надзора контрразведывательными органами армий, настоятельно советовал привлечь на эту службу бывший жандармский корпус. Я на это не пошел и решил оздоровить больной институт, влив в него новую струю в лице чинов судебного ведомства. К сожалению, практически это можно было осуществить только тогда, когда отступление армий подняло волны беженства и вызвало наплыв «безработных» юристов. Тогда, когда было уже поздно…»

Вот еще одно свидетельство состояния контрразведки Белого Юга. Известный жандармский генерал, опытнейший агентурист-розыскник Константин Иванович Глобачев вспоминал: «В среде офицерства, выброшенного на улицу, в это время начинает вырабатываться весьма недостойный тип агента политического и уголовного розыска, который в большинстве случаев, не имея под собой никакой идейной подкладки, является просто профессией. Впоследствии этот тип перерабатывается в контрразведчика для белого движения и чекиста для красного. Многим из такого рода агентов полная беспринципность позволяет в равной степени служить обеим сторонам и продавать ту, которая в данный момент менее опасна и выгодна. Таким образом, создавались целые контингенты офицеров-контрразведчиков, которые своим поведением позорили контрразведывательные органы белого движения во время гражданской войны»23.

Не лучше, чем в войсках, обстояло дело с контрразведкой в тыловых районах. Создавать соответствующие структуры попытался Военно-политический отдел (ВПО) при Главнокомандующем, причем ставка делалась на опытных в борьбе со шпионажем офицеров. Первым руководителем контрразведывательной части особого отделения ВПО стал капитан Алексей Сергеевич Дмитриев, юрист по образованию, имевший за плечами 12 лет следственного и прокурорского стажа, с августа 1917 года помощник начальника КРО штаба Румынского фронта. Следует отметить, что он хорошо знал Владимира Орлова по работе еще при царской власти и в период Временного правительства.

Вновь они пересеклись по службе, когда Дмитриев для изучения дел на местах объехал все крупные центры на территории, контролируемой Добровольческой армией к концу февраля 1919 года. По личным впечатлениям и докладам Орлова он подготовил отчет в вышестоящие штабные инстанции, раскрывающий реальное положение дел в контрразведывательных службах. А их было, ни много, ни мало, 12, включая такие экзотические, как КРО националистической организации «Союз Русских людей» и осведомительный отдел князя Кочубея, претендовавшего одно время на роль гетмана Украины.

«Клубок змей» — иначе не назовешь то, что творилось в спецслужбах, поскольку все их начальники поголовно претендовали на лидерство, преследуя далеко не государственные интересы.