Владимир Мальсагов - Русская мафия — ФСБ

По рассказам Хасана все уже знали, что он — близкий родственник Эсамбаева, и Махмуд его курировал. Но тут учившиеся в Москве ребята стали рассказывать, как они заезжали к Махмуду домой в его отсутствие, когда хотелось покушать. Все дела там вела так называемая Марья Ивановна — педераст, служивший домохозяйкой. Зная слабость домохозяйки, обычно действовали по отработанной схеме: с собой брали гостя-чеченца, «конкретного горца кавказского типа», и являлись туда вместе с ним. Писклявым голосом Марья Ивановна отвечал, что Махмуда нет дома. Махно или кто-то другой говорил: «Землячок приехал, видишь? Он у нас с гор спустился, кроме кобылиц и ослиц ничего не видал. Видишь, нос у него какой? И там — до колена. Устроит по полной программе! Изнывает, готов накинуться». Марья Ивановна гостеприимно расплывался в улыбке, предчувствуя сладостную утеху, и приглашал всех в квартиру. Стол, как в сказке, сам собой накрывался продуктами из закрытых распределителей. Здесь был весь валютторг…

Обычно «гостя» не посвящали даже в курс дела, и когда Марья Ивановна к нему лез, тот искренне грозился его убить, как простой деревенский парень. Землячки со смехом останавливали его и, уже сытые, ложились спать. Поутру квартира оказывалась пуста: голый стол — и ни крошки. Обиженный в лучших чувствах, Марья Ивановна выгонял всех даже без чая. Так, веселые, шли на занятия.

… В той беседе припомнили и одну историю, произошедшую в Сочи и рассказываемую слишком многими: голый Валерий Леонтьев мчался ночью по коридору гостиницы от голого Махмуда в папахе, кричавшего: «Ит иш съо ву шунъ. Оставьте его, он мой!».

Хасан, забегая, слушал все эти байки, а затем под окнами больнички с удрученным видом затопал туда-сюда, и тогда Кот к нему вышел. «Ты говорил, он твой родственник? Авторитетный человек… А ведь он голубой, ты же слышал?». И тут Хасан поведал свою историю об их «родственных» отношениях.

Будучи призванным в армию, Хасан попал служить в один из подмосковных городков. Мои ровесники помнят страсть Махмуда к поездкам и выступлениям в воинских частях, подымающим дух солдат. Проводить политвоспитание входило и в его депутатские полномочия. Он чаще рассказывал забавные истории, большей частью им выдуманные, чем танцевал. В конце бесед он всегда просил остаться земляков и, собрав в узком кругу соотечественников, интересовался их нуждами.

То же было и в воинской части Хасана. Но Махмуду приглянулся его нос, и он забрал Хасана домой, заставив начальство откомандировать его в свое распоряжение, так что два года армейской службы Хасан провел в московской квартире Махмуда, даже не зная, как одеваются в военную форму, и какого цвета погоны. Общение с Марьей Ивановной компенсировало это невежество… Махмуд не забывал своих питомцев, потому и курировал Хасана вплоть до трагической кончины последнего.

Даже присутствовавший в общаковой палате настоящий родственник Эсамбаева, выслушав все это с грустью, не отрицал сей истины: слишком много Эсамбаев сделал для своего народа, хотя без личной выгоды он никогда не ударил палец о палец, и даже один депутатский бланк с его подписью стоил полторы-две тысячи рублей.

4. Хадисов Хасан.

(Упоминаются: Хадисов и родственники, Саламбек Хаджиев, Автарханов, Докка Завгаев, Дудаев, Тапа Элембаев, Лема Алаев, Хамид Дакаев).

Хадисов Хасан, бывший замдиректора завода железобетонных конструкций, занимал множество должностей, но все они были связаны с реализацией леса. Имел крепкие связи в Красноярском крае, и в советское время лесная биржа на Ангаре практически работала на него. Лес воровал кубокилометрами. Каждой отрасли в то время выделялись опеределенные квоты, спускаемые из Главков Москвы, на получение дефицитных стройматериалов — металлоконструкций, труб, оцинкованной жести и т. д., но особенно — леса, пиломатериалов. Хасан, пользуясь этими связями, мог свободно давать взятки и делиться с кем угодно, и выбивал лес сверх лимита на любые регионы по просьбе директоров стройпредприятий, а то и региональных министерств строительства. На этом Хадисов делал огромные деньги, так как все эти сверхквоты проходили по-черному, за нал. Кубометр кругляка хвойных пород в 1975 году стоил примерно от 70 рублей (именно строительный лес).

Хадисов был культурным пьяницей, ежедневно кутившим в ресторанах Северного Кавказа (старался не светиться в Грозном). Его брат, главный врач кожвендиспансера, имел также денежную должность и лечил номенклатурных партработников бесплатно, в то же время собирая на всех них компромат. Это позволяло ему в республике жить свободно, не бояться брать взятки и в приказном тоне разговаривать с ментами вплоть до полковников. Таким образом у братьев Хадисовых в республике все было схвачено, и в силу этого они были там широко известны. Но по чисто человеческим качествам они оба не пользовались авторитетом и вызывали неприязнь. Хасан, несмотря на богатство, всегда норовил выпить и погулять на халяву. Так, приезжая в Орджоникидзе (нынешний Владикавказ) и кутя в шикарнейших ресторанах, он, когда подходило время к оплате заказа, заметив кого-либо из молодых чеченцев, по старшинству подзывал к себе жестом и, согласно чеченским обычаям расспросив о здоровье родителей и о делах, читал наставление, прекрасно зная, что, попав в такую ситуацию, молодые пусть даже займут — но заплатят вместо Хасана в знак уважения. Тем более, что о родителях тот расспрашивал нарочито как о своих близких людях.

Внешность: Хасан был высок ростом, темноволос, косил на один глаз. На примере его личности мы и покажем одну из сторон чеченского менталитета.

Много пересудов ходило о том, где и как Хасан потерял глаз. Сам он пускал слухи, что это случилось в кровавых драках во время ссылки в Казахстане. На самом деле произошло это так. Действительно, еще в ссылке, молодой Хасан был приглашен своим близким другом в гости. Кушая жижиг-галныш и попивая коньяк, он оживленно беседовал, как обычно, о женщинах. На стол согласно этикету подавала сестра хозяина, молодая незамужняя девушка. Следя, чтобы на столе всего было вдосталь, она молча выходила и возвращалась.

Хасан положил на нее глаз, оценивая телосложение. Войдя в раж, он обратился к хозяину в полушутливом тоне с комплиментом его сестре. Друг спросил через стол, подзывая к нему наклониться: «Хасан, а что, тебе сильно нравится ее фигура?..». Хасан отвечал восторженно и утвердительно. Тогда хозяин схватил его за загривок и воткнул ему вилку в глаз: «Теперь тебе больше не захочется оценивать ее прелести!».

По чеченскому менталитету, если ты пришел в гости к другу, то его сестра автоматически становится твоей сестрой, и ты должен ее именно так воспринимать. А его мать становится твоей матерью, и ты обязан оказывать ей почтение. В противном случае будет считаться, что через дружеские отношения ты проникаешь в дом из-за корысти, втираясь в доверие к близким. А если ты сначала познакомился с другом, а потом с его сестрой, то не возьмешь ее замуж во избежание дальнейших размолвок, чтобы из-за семейных неурядиц не потерять дружбу. В ином случае брат всегда должен будет отреагировать на жалобы своей сестры, а она может просто по-женски отомстить мужу через брата под выдуманным предлогом.