Рудольф Баландин - «Клубок» вокруг Сталина

Так все-таки существовал ли заговор против Сталина на июньском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года? Факты свидетельствуют, что заговор был, но вряд ли с целью смещения его с поста генсека (хотя это, возможно, не исключалось), и уж тем более не уничтожения. Было стремление ряда крупных партийных работников противостоять некоторым его решениям. Но и это, как бывает в военное или предвоенное время, воспринималось недопустимым, преступным неподчинением начальству.

Надо еще раз подчеркнуть, что репрессии были направлены главным образом против руководящих партийных работников; в меньшей степени, хотя и значительно, пострадали рядовые партийцы и совсем незначительно беспартийные. Это была жесточайшая «чистка» прежде всего партийного и государственного аппарата.

По поводу причин «ежовщины» существует несколько версий. Одни объясняют ее подозрительностью и жестокостью Сталина; другие некомпетентностью, амбициями и садистскими наклонностями Ежова. Третьи указывают на объективные обстоятельства: множество тайных врагов партии, сталинского курса, СССР; необходимость укреплять устои государства перед неизбежной войной, очистить партию и общество от «сомнительных элементов».

Субъективные факторы, безусловно, должны были сказываться. И дело не в характере Сталина вообще: ведь он был чрезвычайно сдержанным и расчетливым человеком, умевшим подавлять свои личные чувства и амбиции. Но в ту пору он находился почти постоянно в сильнейшем интеллектуальном и нервном напряжении из-за лавины проблем, которые следовало обдумать, и вопросов, которые требовалось оперативно решать.

Добавим еще смерти родных и близких, неоднократные покушения. Он знал, что является мишенью для тайных организаций и разведслужб ряда государств. Убедился он и в том, что его могут предать даже еще недавние друзья. Все это содействовало тому, что он настаивал на предоставлении НКВД возможности проводить репрессии без серьезного их обоснования в кратчайшие сроки.

Личность Ежова (а также его ближайшего сподручного Фриновского) тоже сыграла свою отрицательную роль. И дело не в том, каким он был вообще. Важно — каким он стал, сосредоточив в своих руках власть над сотнями тысяч, а в принципе — над миллионами людей. Он ощутил себя вершителем человеческих судеб, впав в административный и садистский раж. Нередко он карал тех, кто не был врагом Сталина, тем самым ослабляя его позиции, вызывая не только страх, но и недовольство, а то и возмущение в обществе. Объективно это было на руку врагам Сталина (прежде всего Троцкому), которые рассчитывали на массовые беспорядки и бунты в ответ на репрессии. И если бы террор проводился против советского народа, то так бы и произошло.

Но был еще один фактор, определявший разгул «ежовщины»: освобожденная стихия репрессий, которая развивалась с нарастанием, ускоренно, как большинство процессов с обратной связью, характерных для биологических и социальных систем. Брали одну группу подозреваемых, от них переходили к их сторонникам, а то и просто сочувствующим или даже хорошим знакомым, от которых якобы тянулись нити к другим участникам заговоров или тайных организаций. Надо было демонстрировать свою бдительность и проницательность, раскрывая все новых и новых противников советской власти. Приходилось добиваться — правдами и неправдами — признаний задержанных, чтобы не оставалось никаких сомнений в правильности арестов и подозрений. Добавим, что в органах НКВД было немало скрытых недругов Сталина. Они могли сознательно ужесточать репрессии, вовлекая в их круг его сторонников.

Благодаря полученным чрезвычайным полномочиям, руководство НКВД оказалось на положении высшей власти в стране, поставив под свой контроль не только военачальников, но и партаппарат. Сталин наверняка это понимал.

«Лишь в 1963 году, — писал П.А. Судоплатов, — я узнал, что действительно стояло за кардинальными перестановками и чисткой в рядах НКВД в последние месяцы 1938 года. Полную правду об этих событиях, которая так никогда и не была oбнapoдoвaнa, рассказали мне Мамулов и Людвигов, возглавлявшие секретариат Берии, — вместе со мной они сидели во Владимирской тюрьме. Вот как была запущена фальшивка, открывшая дорогу кампании против Ежова и работавших с ним людей. Подстрекаемые Берией, два начальника областных управлений НКВД из Ярославля и Казахстана обратились с письмом к Сталину в октябре 1938 года, клеветнически утверждая, будто в беседах с ними Ежов намекал на предстоящие аресты членов советского руководства в канун октябрьских торжеств. Акция по компрометации Ежова была успешно проведена. Через несколько недель Ежов был обвинен в заговоре с целью свержения законного правительства. Политбюро приняло специальную резолюцию, в которой высшие должностные лица НКВД объявлялись «политически неблагонадежными». Это привело к массовым арестам всего руководящего состава органов безопасности… В декабре 1938 года Берия официально взял в свои руки бразды правления в НКВД…»

Трудно поверить, что столь серьезные и крутые меры были приняты только благодаря доносу двух, пусть даже ответственных работников. Почему надо было доверять фальшивке, а не высшим должностным лицам НКВД?

Должны были существовать веские объективные причины для прекращения «ежовщины». Ее требовалось остановить, ибо масштабы репрессий грозили перейти все допустимые пределы и вызвать общественный протест. Было нарушено равновесие между главнейшими группами (можно сказать — партиями по интересам), стоявшими во главе СССР: руководством партии, вооруженными силами, органами НКВД, государственным аппаратом, советской властью на местах.

Требовалось как можно скорее покончить с гегемонией HKBД, который стал претендовать на абсолютную власть в стране. Ради этого пришлось пожертвовать многими его работниками. Такова была последняя «великая чистка», после того как сами карательные органы расправились с оппозиционерами и заговорщиками в партии, РККА, госаппарате, в местных органах советской власти.

Можно согласиться с мнением П.А. Судоплатова: «Жизнь показала, что ненависть Сталина и руководителей ВКП(б) к политическим перерожденцам и соперникам в борьбе за власть была оправданной. Решающий удар по КПСС и Советскому Союзу был нанесен именно группой бывших руководителей партии. При этом первоначально узкокорыстные интересы борьбы за власть эти деятели маскировали заимствованными у Троцкого лозунгами борьбы с бюрократизмом и господством партаппарата».

Впрочем, партаппарат со времен Хрущева действительно захватил всю власть в стране, а потому его руководителям удалось под лживыми лозунгами провести «революцию сверху».