Николай Рыжков - Главный свидетель

На следующий день позвонил Юмашев: «Игорь Николаевич, я вернулся от Президента. Мы еще раз рассмотрели регламент, и Вам — 30 минут на доклад по Вашему вопросу, начальнику Генерального штаба — 30 минут, и у Президента остается полтора-два часа на дискуссию и на все остальное». — «Хорошо».

В четверг Президент приезжает в Генеральный штаб. Я чувствую уже по внешнему виду, что он совершенно другой, чем был в понедельник. Поднялись мы ко мне в кабинет, кабинет министра обороны. Он спросил: «Где тут телефоны, какие?» Я его спросил: «Борис Николаевич, регламент остается без изменений?» Он так холодно ответил: «Да. Идите, я сейчас приду». И началось его выступление (вы все это видели, были приглашены средства массовой информации), его вступительное слово с обвинением Министерства обороны в том, что мы тут ничего не делаем, вырастили целую плеяду жирных генералов, которые обросли дачами, и так далее, и так далее. Потом выпроводил представителей СМИ и говорит: «Так как то время, что я планировал, у меня уже закончилось, 30 минут для доклада министра обороны у меня нет, я даю Вам 15 минут».

У меня было выверено каждое слово, каждый знак препинания, потому что тема реформирования всей системы государства — это исключительно объемная и ответственная тема. Это не структурные изменения в Вооруженных Силах, которые сейчас происходят, это прежде всего мобилизационная проблема. Вся суть не в том, какую мы будем иметь армию. Мы, может быть, будем иметь одну парадную роту, и этого хватит. Но если наш потенциальный противник будет знать, что у нас высокая степень мобилизационной готовности страны, экономики, созданы резервы, запасы — людские, вооружения, техники, продовольствия, обмундирования, медицины, — этого уже достаточно. Но именно по проблеме мобилизационной готовности за эти годы перестройки и до сегодняшнего дня наносился основной удар, ее нет.

Вопросы экономики, состояния военно-промышленного комплекса, непосредственно вопросы Вооруженных Сил — все это входило в мой доклад. А дальше начальник Генерального штаба должен был выступать с предложением, какие же мы хотим иметь виды, рода войск по количественному составу, говорить о проблеме сокращения и так далее. Я говорю: «Борис Николаевич, во-первых, так, как начался Совет обороны, он своей цели не достигнет. Мы с Вами в понедельник договаривались не об этом». — «Вы много говорите, вы уже проговорили 5 минут, Вам осталось 10». Ну, я и сказал: «Я отказываюсь выступать. За 10 минут ничего путного я сказать не могу, а выглядеть смешным тоже не хочу». — «Садитесь. У меня есть предложение снять, отправить в отставку. Кто против?» Все члены Совета опустили глаза.

А накануне я кое-кому позвонил, зная, что может быть торпедирование, и попросил поддержки: может быть любое решение, но чтобы доклады прозвучали. Потому что доклад был не для Президента, а для Совета обороны — и мой, и начальника Генштаба. И вот кому-то было очень необходимо, чтобы Совет обороны или перенесли, или же на нем не прозвучали доклады. А если они и прозвучали бы, то в том виде, как предложил Президент, — 10 минут вместо 30, — когда докладчик уже вышел на трибуну. Вот так решаются у нас государственные вопросы. И притом сделать посмешище из Министерства обороны, из министра.

Со мной закончили. Начальник Генерального штаба (Самсонов Виктор Николаевич) встает и говорит: «Борис Николаевич, мой доклад — логическое продолжение доклада Родионова, министра обороны. Без его доклада мой доклад ничего не представляет». — «Вы что, тоже отказываетесь?» — «Да». — «Снять. Кто за, кто против?» Все промолчали. «Единогласно». И там же был назначен новый министр, генерал Сергеев.

Заканчивая выступление, я хотел бы подвести итог. За время своей длительной службы в Вооруженных Силах я пришел к выводу, что в нашей государственной системе — ив той, бывшей, и в новой — далеко не все лидеры нашей партии, нашего государства относились к обороне и к армии так, как они должны относиться, занимая государственный пост — или Генерального секретаря, или руководителя Правительства. А Ельцин — это человек, который многие вопросы строительства обороны страны не понимает и, насколько я пришел к выводу, понимать не хочет и как Верховный Главнокомандующий совершенно не занимается этими проблемами. Доказывать и подтверждать это просто излишне. Если здесь будут искренен мой предшественник Грачев и пришедший после меня Сергеев, то они должны будут это подтвердить. Но я пришел к выводу, что основная причина развала Вооруженных Сил, оборонного состояния страны заключается в нежелании, в том числе нежелании Президента, заниматься этими проблемами и в его самоустранении от их решения. Он хочет за все радеть и ни за что не отвечать — как и по многим другим вопросам, чем он должен заниматься как Президент…».

Полагаю, что после такого рассказа мне нет необходимости дополнительно комментировать роль Ельцина в «укреплении» обороноспособности нашего государства. История даст еще объективную оценку: что это — неспособность высшего должностного лица заниматься решением важнейшего вопроса национальной безопасности или специально продуманная позиция, выгодная нашим стратегическим «друзьям»?..

Итак, Специальная Комиссия Госдумы пришла к однозначному выводу: ответственность за проведение так называемых «реформ» в нашей стране и их разрушительные последствия несет главным образом Президент Ельцин, так как по Конституции Российской Федерации он является главой государства, формирует Правительство, руководит его деятельностью, определяет основные направления внешней и внутренней политики государства.

Он использовал в одних случаях и не использовал в других свои властные полномочия в ущерб интересам государства и российского народа, фактически отстранил Государственную Думу от решения целого ряда важных социально-экономических задач. В отношении Государственной Думы он часто действовал так, как в свое время поступал и в отношении Верховного Совета Российской Федерации.

После нескольких месяцев напряженной и исключительно добросовестной работы Специальной Комиссии по всем вопросам обвинения состоялось пленарное заседание Государственной Думы об импичменте Президента Ельцина. Учитывая историческую значимость происходившего, а также явно предвзятое отношение к этой проблеме тогдашних средств массовой информации, предлагаю вниманию читателей мое выступление (с некоторыми сокращениями) на пленарном заседании Госдумы 15 мая 1999 года:

«Впервые в истории нашей страны мы, в строгом соответствии с Конституцией, предъявляем обвинения человеку, которому этой Конституцией даны огромнейшие, неограниченные права.